Здесь и сейчас
Фанфик
читать дальше– Хорошо! – сказал Квай и, выражая полное довольство жизнью, потянулся вверх, а потом покрутил сцепленными в замок руками из стороны в сторону.
– Хорошо, – кивнул Ки-Ади, для своих Кид, продолжая есть мороженое. – И съёмки классные.
– Когда они свалились в каньон, у меня аж в животе ёкнуло, – подтвердил Квай. – На прошлой миссии мы с мастером Дуку тоже... почти так же... Только там камеры не было.
Мэйс молча тянул из трубочки противную горечь. Учитель отпустил его погулять с друзьями только при условии, что он воздержится от сладкого, а примет двести миллилитров сока ректоо, и снабдил соответствующей растворимой пилюлей. Потому что растущему организму нужна поддержка в строительстве сосудов, и всё такое.
Друзья, имевшие право на лакомство (Кид рос совсем не так стремительно, а Квай с шести лет не рос вообще), тоже решили было отказаться от мороженого. Но Мэйс убедил их, что ему совсем не хочется сладкого, а хочется ему наилучшим образом подготовиться к предстоящим соревнованиям. «А-а, ну, тогда пей свой чай!», – весело хмыкнуло мелкое шило Квай.
По крайней мере, горечь во рту отвлекала от зуда в ладонях. На киносеансе Мэйс то и дело царапал точку между большим и указательным пальцем, чтобы снять неприятные ощущения. В принципе, такую полосу препятствий, по которой они с учителем бегали по утрам, вообще невозможно пройти безболезненно... Особенно трудно давался Мэйсу подъём по тонкому канату – дело, требующее очень высокой концентрации. И, по мнению мальчика, совершенно лишнее дело.
«Зачем так мучиться, если можно просто подпрыгнуть?» – не выдержал он сегодня утром. В первый раз за время своего ученичества у мастера Сайфо-Диаса сказал своё слово против учительского.
«А если исаламири?» – ответил учитель вопросом на вопрос. – Просто нужно всегда быть здесь и сейчас. Секрет только в этом. При необходимости можно подняться даже по струне».
Действительно, выделения кожных покровов исаламири, крупных ящериц с планеты Миркр, угнетают жизнедеятельность мидихлориан – микроскопических симбионтов в крови, без которых нельзя чувствовать Силу...
И что с того, что охота на ящериц строжайше запрещена, их контрабандный вывоз с Миркра приравнивается к нелегальной торговле оружием, и вероятность столкновения с вооружившимся исаламири противником ничтожно мала? Это же мастер Сайфо-Диас, переупрямить его невозможно… Если учитель считает, что лучше раз за разом обдирать руки, чем привыкнуть всегда и во всём полагаться на помощь Силы, то ученику остается только выполнять задание.
Мэйс поймал себя на мысли о том, что он ну никак не может быть «здесь и сейчас». Казалось бы, зачем переживать о неудачах на тренировках, если можно получить удовольствие от общения с друзьями? Он же так ждал случая, чтобы провести с ними целый день! С тех пор как каждый из них обрёл учителя, это удавалось не так уж часто.
– Всё-таки мастер Сайфо-Диас очень... Очень суровый учитель, – глядя на молчащего друга, проговорил Ки. Он уже доел мороженое и сдвинул опустевшие вазочки, свою и Квая.
Мелкое Шило спокойно сидело на месте (ну, конечно, не без того, чтобы болтать ногами – жить без движения он не мог ни секунды, как электрон) и внимательно смотрел куда-то в сторону.
– Вы с ним поругались, что ли? – спросил Ки, не дождавшись комментария.
Мэйс вздохнул. Друзья побаивались его учителя. Даже Квай, которому, казалось бы, всё трын-трава. Конечно, мастер Сайфо-Диас мог произвести впечатление своим голосом, и ростом, и телосложением, и строгим выражением лица. И на Мэйса тоже в своё время произвёл. Но ведь это, как оказалось, не главное... (Парадоксально: при этом ученик жалел, что невозможно быть похожим на учителя внешностью. Хотя бы косой прямых жёлтых волос.)
– Нет, всё в порядке, – ответил темнокожий мальчик, не желая развивать тему, и начал следить за направлением взгляда Квая. Уж очень у Шила было характерное выражение: охотник напал на след.
Квай смотрел на дальний столик, за которым в одиночестве сидел посетитель, средних лет мужчина кварреновской расы. На стуле рядом с ним стояла просторная переноска, в которых обычно возят животных. Квай, друг, товарищ и брат абсолютно всех малых сих — даже противного воррта, который имел привычку сваливаться с потолка в зале биологии и больно кусать за уши — разумеется, заинтересовался.
Кваррен открыл переноску, что-то там сделал – погладил питомца? подложил корма? – и быстро закрыл. Кусается?
На несколько секунд его столик оказался вне поля зрения ребят из-за шумной компании туристов-забраков, которые высыпали на террасу закусочной из длинного аэробуса.
Аэробус долгих десять минут неуклюже маневрировал у посадочной платформы, потом отрывисто просигналил своим пассажирам и ввалился на парковку для легковых летательных аппаратов. Наверное, водитель тоже был приезжий. «Сейчас дорожный робот вкатает ему штраф», – подумал Мэйс.
– Кто это у него там в переноске... – сказал Квай вслух, когда «добычу» вновь стало хорошо видно. На секунду он повернулся к друзьям, а затем опять принялся вглядываться в интересное. Забавно подскочили разноцветные бисерные нити, в большом количестве привязанные к его ученическому хвостику на макушке.
Вот Шило умел быть «здесь и сейчас», без проблем. Конкретно в данную минуту он всей душой находился в клетке с узкими прорезями для воздуха. У Мэйса даже ладони перестали чесаться от любопытства, которое передалось ему от друга. Он тоже попытался с помощью Силы уловить образ животного, находящегося в клетке, но безуспешно. Уж куда ему в этом деле до Квая... Ему даже показалось, что он и Силу-то не может как следует почувствовать.
Но поразительное дело, у Шила тоже вышла осечка!
– Непонятно... – пробормотал маленький светловолосый мальчик, бисерные нити снова взметнулись и закачались туда-сюда. – Ребя, вы чувствуете? Там как будто ничего нет!
– Может, и так, – пожал плечами Ки. – Мужик купил пустую переноску, зашёл кафа выпить...
– Или чего покрепче, – показал Мэйс знание жизни.
– Но он же её открывал! Он трогал своего зверька! – воскликнул Квай.
Мелкое Шило очень ревностно относилось к тому, чтобы во взаимодействии с Силой быть на высоте. Особенно когда стал учеником мастера Дуку. Наверное, из-за своей беды с ростом. Друзей это не обижало, они принимали все его причуды как нечто привычное.
– Мало ли, что открывал? – заметил цереанец. – Может, там у него какая-то вещь, например, корм для животных. И он решил посмотреть, не прорвалась ли упаковка.
– Но там что-то шевелится!
Даже на таком расстоянии Квай мог видеть шевеление сквозь прорези... И по тонкому двадцатиметровому канату он забирался за двадцать пять секунд. Он же лёгкий, как пушинка. Раз-и, два-и. Дух Воздуха.
«Даже если нас и обставят на соревнованиях, ну и ладно, скажи? – заметил учитель. – Победы и поражения – ежедневная работа полководца. Мы же с тобой «зелёная нитка», не хурхы-мухры. Для нас главное – головой работать!» И похлопал своего ученика по плечу, а увидев кровь на его ладонях (увидел, увидел, не удалось спрятать руки), без слов принялся лечить. Если Мэйс и дальше будет так позорно отставать на полосе препятствий, им с учителем никогда не обойти Квая и мастера Дуку, своих главных соперников.
– И оно там не одно! – продолжал свои наблюдения Шило. – Два хвоста. Или даже три? Но почему-то никаких следов в Силе...
Дело было не в призе. Просто Мэйсу очень хотелось, чтобы его учитель почувствовал вкус победы. Только потому, что мальчик думал о предстоящих соревнованиях, в его душе появилось не совсем достойное удовлетворение оттого, что Квай со всем своим хвалёным восприятием мажет мимо цели.
Несмотря на то, что мастер Сайфо-Диас и мастер Дуку были друзьями с самых детских лет (как вот Мэйс с Кваем и с Ки), между ними стояло кое-что такое, что с трудом поддавалось объяснению. Третьим их другом был не мальчик, а девочка Дори.
Наверное, это было ужасно, вот так вляпаться в проблему на ровном месте. В памятном альбоме своего учителя Мэйс видел изображения группы, в которой росли мастер Сайфо-Диас, мастер Дуку и наставница Алу. До того – до этой идиотской любви, которая так отравляет жизнь взрослым! – у них были совсем другие лица.
Нет, мастер Сайфо-Диас и мастер Дуку не испепеляли друг друга ситхскими взглядами, не хватались ежеминутно за мечи. Они продолжали оставаться настоящими братьями. Мастер Дуку перестал встречаться с Дори и теперь оказывал знаки внимания вредной библиотекарше Йокасте (Мэйс знал, что именно за это Квай её ненавидел; ну, может, ненавидел – слишком сильно сказано, но ещё пару лет назад Шило частенько делал ей какую-нибудь пакость.)
У Мэйса, Квая и Ки состоялся серьёзный разговор. Это же ужас что такое, правда, ребята? Немыслимое дело, чтобы кому-то из них взбрело в голову влюбиться, к примеру, в Таллу. Отличная девчонка, свой парень, можно сказать, в доску – но вот чтобы из-за неё?.. И было постановлено: ни за что и никогда. На то они и джедаи, чтобы жить монашеской жизнью и не иметь другой семьи, кроме храмового братства.
«Вам хорошо, – со вздохом сказал Ки после дискуссии, у вас в Большом Мире нет никаких предков. А вот мои родители отдали меня в Храм только при том условии, что я, когда вырасту, приеду и женюсь. На целой толпе каких-то жадных тёток, которым мы чего-то должны. Хорошо, хоть после этого я стану свободным от долга перед семьёй, и они все от меня отстанут».
Стало очень грустно. Значит, родственники Ки только потому устраивали всей троице весёлые каникулы на Церее, чтобы угробить своего сына подлой привязанностью к неизвестным тёткам... Раньше Ки об этом не проговаривался, а может, и сам не знал до поры до времени. Ки вообще был очень сдержанный человек, как все цереанцы.
Мэйс будто воочию увидел страшный капкан, затаившийся на пути каждого взрослого, – и ринулся грудью в атаку, чтобы защитить друзей. Квая он успокоил, что тот ведь всё равно не вырастет, поэтому опасаться нечего, а насчёт Ки пообещал поговорить с мастером Сайфо-Диасом. Учитель его учителя – орденский казначей, неужели нельзя будет как-то выкупить Ки из матримониального рабства?
Но он ещё не успел договорить свою спасительную фразу, как Квай помрачнел, будто грозовая туча, и молча ушёл (не убежал – ушёл шагом). Ки постучал пальцем по своему высокому коническому лбу и укоризненно сказал: «Ну, ты, Винт, умеешь найти правильные слова». Ободряющему предложению Мэйса он тоже не обрадовался: ох, Великая Сила, ведь у цереанцев всякий намёк на деньги в качестве меры для человека в высшей степени оскорбителен!
А ведь Мэйс всего лишь хотел подчеркнуть, что беда может прийти только к нему, а значит, их дружбе ничего не угрожает! Уж он-то точно сдюжит. Да, он знает из уроков биологии, анатомии и физиологии, что высокого роста и крепких мускулов не бывает без гормонов, которые вызывают тягу к противоположному полу. Но что ему какие-то гормоны: дух говорит, тело выполняет! Пусть какая-нибудь дура только попробует состроить ему глазки – он её как шарахнет майнд-триком, мало не покажется!
Именно от сопереживания любимому учителю, который был так подло контужен на незримой беспощадной войне, Мэйс постоянно думал о предстоящих соревнованиях. Если бы им с учителем удалось обойти Квая с мастером Дуку… Во-первых, наставница Дори сразу увидит, кому достался более перспективный ученик. Во-вторых, мастер Дуку утрётся. Загадочный главный приз в чёрном ящике Мэйса не интересовал.
– А вдруг там исаламири? – сказал Мэйс, чтобы слегка поддразнить Квая.
– Скажешь тоже… – фыркнуло Мелкое Шило.
Ки пошевелил пальцами в направлении пустующего соседнего стола, чтобы с помощью телекинеза опровергнуть слова Мэйса. Ничего не получилось. Квай тоже поднял ладонь. Ничего.
– Неужели… действительно? – негромко проговорил Ки.
У Квая глазищи стали – на пол-лица. Синие-синие.
– Надо позвонить учителю, – сказал Мэйс.
– Зачем?! – вскинулся Квай. – Мы, что, его сами не задержим?!
– На каком основании?
– Как это – на каком?! Он провозит опасную контрабанду!
– И чем докажешь?
– Ощущения к делу не пришьёшь, – встал на сторону Мэйса Ки. – А вдруг там не исаламири? Зачем цепляться к человеку, который тебе ничего плохого не сделал? Ордену штраф, а твоему учителю – позор…
– А что, кроме исаламири? Кид, напряги свою голову! Искусственный глушитель мидиков? Тогда тем более его надо задержать!
– Но как?! Как без Силы? – закричал Мэйс. – Ты посмотри на себя, метр с капюшоном, и на него – вон какой кабан здоровый!
Между тем кваррен встал из-за стола (это оказался действительно очень рослый мужчина), взял переноску и уже намеревался вставить в платёжную щель подкатившего дроида-официанта свою карту.
Квай был уже не здесь, а там, возле столика субъекта.
– Слово и дело Республики! – услышали друзья его звонкий голосок. – Проверка документов и багажа. Гражданин, будьте добры раскрыть этот ящик.
– Винт, ну зачем ты его всё время подначиваешь? – буркнул Ки, тоже поднимаясь из-за стола. – Ведь вляпаемся! Уже вляпались. Можно же было как-то с умом…
«Уже вляпались, – понял Мэйс, когда кваррен одним небрежным движением впечатал Кваю удар ногой прямо в солнечное сплетение, вторым движением подхватил переноску – и был таков. У него был очень удачно припаркован маленький быстроходный скутер.
Юные джедаи поспешили к своему поверженному товарищу. Впрочем, Квай был уже на ногах, только кривился. Мышечный корсет у него был здорово набит, это Мэйс отлично знал. Но даже если бы мидихлорианы не были сбиты с толку испарениями исаламири, Квай не смог бы устоять на ногах при такой-то разнице в весе...
Шило, конечно, рванул бы к стоянке такси, но Мэйс ухватил его за пояс и строго сказал, подражая интонациям своего учителя:
– Надо звать взрослых.
Но это же Квай… Мэйс сам не понял, как его мелкий друг вышел из захвата. Красиво вышел, ничего не скажешь – и понёсся как ветер.
Не к стоянке такси, а к парковке частных летательных аппаратов.
– Он же сейчас и тачку угонит! – крикнул Ки. Оба они уже летели следом.
Поздно, это же Квай… Вскочив в спидер с открытым верхом одним длинным прыжком, он мгновенно отрубил блокировку штурвала и свечкой взмыл в небо. Только перламутровые искры прошлись по бокам дорогой машины.
Ну, значит, оклемался.
– За такие финты Йода точно снимет его с соревнований, – прошептал Мэйс, провожая взглядом настоящий гоночный форсаж.
— Если бы только с соревнований, – отозвался Ки. – За такую дурость Совет отстранит мастера Дуку от полевой работы на полгода. Уж я-то знаю.
Ки временами любил напомнить о своем ученичестве у самого Йоды в такой косвенной форме.
– Надо догнать. И вправить мозги, – холодно проговорил Мэйс. – Успеем?
– И на что он только рассчитывает, голова и два уха...
Мэйс не ответил. Он знал, что Квай рассчитывает на свой световой меч. На настоящее боевое оружие. Именно карликовый падаван Джинн благодаря своему мечу считался мужчиной и воином, а Мэйс Винду и Ки-Ади Мунди – всё ещё детьми.
«Мастер Дуку не должен был дарить ему кристалл для меча на первой же миссии, – вдруг подумал Мэйс взрослыми холодными мыслями. – Ведь Шило погибнет от такого самомнения!»
Ледяная волна понимания того, что дурацкая жажда первенства взрослого и умного мастера Дуку убьёт его маленького увлекающегося друга, взметнула разум Винду словно бы в иное измерение.
– Соревнования и дисциплинарка – это ерунда, – сказал он, на этот раз не думая о том, чтобы тембр его ломающегося голоса звучал более солидно. – Главное, чтобы Квай жив остался.
Мальчик снял с пояса комлинк и набрал номер мастера Сайфо-Диаса.
– Он нам этого не простит…
Хмурый Мэйс не ответил другу-цереанцу.
– Учитель… Тут… В общем, Квай напал на след контрабандиста с исаламири в переноске. Угнал спидер и полетел за ним. Мы с Ки не знаем, что делать.
– Какой радиус воздействия вы ощутили? – послышался спокойный бас.
– Он сидел за столиком, где-то в метрах в тридцати…
– Вы возле мультиплекса «Ядро Галактики», правильно? Я сейчас в Сенате, залечу за вами через пять минут. Номер машины запомнили?
– Нерн-нерн три нуля сто пятьдесят черек-аурек, – громко сказал Ки, тоже прислушивающийся к разговору.
– Хорошо. Конец связи.
Учитель сказал «через пять минут» – ровно через такой промежуток времени у стоянки и притормозил джедайский патрульный катер. Мальчики бросились к нему, повалились на заднее сиденье, и в ту же секунду мастер Сайфо-Диас повёл машину вверх.
– Вы чувствуете его? Он жив, двигается? – спросил взрослый.
Мэйс прислушался к себе и посмотрел на Ки. Как телепат тот был мощнее.
– Да, мастер, – сказал Ки.
– Хорошо, веди его, – учитель Мэйса вытащил из «бардачка» мнемо-обруч и, не оборачиваясь, бросил Ки на колени. Цереанец тут же приладил прибор у себя на лбу, теперь импульсы его мозга подавались на бортовой компьютер и накладывались на трёхмерную карту города-планеты.
Сначала летели в молчании. Мэйс смотрел на отражение лица учителя в зеркале, ожидая какого-либо знака, по которому удалось бы понять, что грозит Кваю. Мастер Сайфо-Диас, представитель Ордена в Сенате, мыслями был здесь и сейчас. Точно не на заседании Комитета безопасности пространства, откуда таким спешным манером улетел. Он плавно вёл машину и следил за индикацией на мониторе. В этом секторе города как раз начался час пик, приходилось маневрировать.
– Бросил спидер в районе Газогенераторной-16, – сказал Ки.
– Угу, вижу, – кивнул мастер Сайфо-Диас. – Похоже, пересел на какой-то другой транспорт, более маневренный.
– Это был кваррен средних лет. Ростом немногим меньше метра девяносто. Одет обыкновенно, – заговорил Мэйс.
– Обувь? – спросил учитель.
– Походная. И не очень чистая. Квай отряхивался. Он получил от него ногой под дых.
– Переноска тяжёлая?
– Ну… нёс он её не с натугой. Но и не отмахивая. Учитель… Мы… мы же правильно действовали?
– Да, молодцы.
– И Квай? – постарался спросить Мэйс прежним деловым тоном, но робкую надежду в голосе ему заглушить не удалось.
– Найдём вашего друга, тогда и проведём разбор полётов, – пообещал мастер Сайфо-Диас.
Когда на поясе у Мэйса запиликал комлинк, мальчик чуть не вырвал крепёжный шнур. Ки тоже весь подался вперёд. Учитель протянул руку.
– Винт, это я! Я их задержал! Дуйте ко мне! Я в секторе…
– Квай, тут мастер Сайфо-Диас хочет с тобой поговорить, – пробормотал Мэйс, перебивая, и поскорее сунул аппарат в ладонь своего наставника. Ки отвёл глаза.
– Падаван Джинн, мы идём по вашему пеленгу, – нейтральным, будто автоматическим голосом сказал учитель. – Будем на месте через десять минут двенадцать секунд. Вы можете доложить обстановку?
– Да, мастер Сайфо-Диас. Злоумышленник ранен и обездвижен.
– Рана угрожает его жизни?
– Нет. Я перевязал.
– Ящик вы открывали?
– Да, сэр. Там не только исаламири. Там ещё большой голокрон.
В зеркальце Мэйс увидел, что глаза его учителя непроизвольно раскрылись шире. И откуда только вылезла эта более чем неуместная приставучая детская страшилка: «Бегут-бегут по стенке зелёные глаза...»
– Падаван Джинн, вы получаете строжайший приказ не открывать голокрон. Как поняли?
– Да, сэр. Не открывать. Но…
– Что?
– Я не открывал, но во время борьбы он сам... Ящик ударился об землю. Они далеко не разбежались, я уже собрал. А вот голокрон… Он выпал и… гудит. Что мне делать?
– Вы находитесь на улице? На открытом пространстве?
– Я втащил кваррена в информкиоск. На углу между Регенераторной беш-семьсот восемьдесят-Серый и Хота летх-пятьдесят два. Мне помогли тут… граждане. А голокрон, да, он лежит на улице. Я накрыл его своим плащом.
– Не прикасайтесь к голокрону до нашего прибытия. Повторите приказ.
– Не прикасаться к голокрону до вашего прибытия, мастер.
– Вы говорите, вам кто-то помог внести кваррена в киоск?
– Это был его сообщник, мастер. Но он оказал сопротивление… потом… и я застрелил его из бластера. У них тут выпали… Но я честно предупреждал! Два раза.
Мэйс и хотел бы не восхищаться Кваем, да не мог.
– Мы уже на подлёте, падаван Джинн. Вижу ваш киоск. Конец связи, – сказал учитель в комлинк и вернул переговорное устройство ученику. А потом добавил, глядя в потолок кабины: – Исаламири выпали, голокрон выпал, бластер выпал. Хм. Добрая традиция.
Но не успели они подрулить к огороженному светящейся лентой месту (Квай и тут всё сделал по правилам, и проблесковые светодиоды налепил), как сверху на платформу упал ещё один джедайский спидер, Мэйс едва успел моргнуть. Невероятно быстро оказавшись на целый корпус впереди, новоприбывший занял выбранное для парковки место, и мастер Сайфо-Диас издал неприятный цокающий звук, словно замещая и заклиная грохот металла по металлу. К счастью, учителю действительно удалось избежать столкновения.
Мастер Дуку в один прыжок оказался рядом со своим учеником, убедился, что с ним всё в порядке, взмахом руки отключил сознание раненого пленника и бросился к тускло рдеющему и грозно гудящему пятну на платформе.
Мэйсу стало очень неловко и стыдно, даже пальцы в сапогах поджались. Это был его позорный прокол. Он зря оторвал мастера Сайфо-Диаса от важных дел, Квай ведь справился сам – отлично справился, как и обещал (ну, если, конечно, закрыть глаза на труп вместо живого обвиняемого). В конце концов, у Шила есть свой учитель.
Но как мастер Дуку их подрезал – красиво, технично, подло! Переволновался он, видите ли, из-за за своего придурка Квая! Можно подумать!
«Сила, – застонал Мэйс про себя, – это ж надо было так облажаться с этим всем... Испортить такой день!» Ну почему, почему он не удержал Квая за шкирятник, ведь мог же, слабак, слизняк безрукий!
И новое нечто: из машины, торчавшей перед носом, вылезла («Ещё и какая-то баба…») неизвестная гражданка, тоже расы хомо.
Но вдруг некий стробоскопический эффект задержал перед глазами темнокожего мальчика смуглую женскую ногу невероятной длины и гладкости. В этой ноге, кажется, даже отразился их спидер и физиономия падавана Винду. Это разрез у неё был такой, на юбке. На платье. И потом декольте, тоже. Тоже на платье. И невиданной гладкости одно голое плечо. Второе закрывали блестящие чёрные волосы.
Мастер Сайфо-Диас бросил беглый взгляд на своего ученика и открыл дверцу. Мысли Мэйса заметались, но тут к его сознанию деликатно прикоснулся Ки. Цереанец и руку положил ему на плечо руку, прошептал, наклоняясь:
– Винт, нам лучше остаться в машине.
Нет, не мог он отсиживаться, когда его учитель из-за него... вместо того чтобы спокойно работать в своём комитете... Щёлкнул замок дверцы, пальцы Ки соскользнули с его плеча. Оказывается, на улице было прохладно. Ну конечно, они же оказались в аэродинамической трубе.
– ... за содействие соблюдению законности, – веско говорил мастер Сайфо-Диас, сама корректность и спокойствие. – Ваш спидер мы немедленно найдём и полностью компенсируем амортизацию. Об этом не волнуйтесь. Благодаря вашей машине мы смогли оперативно задержать опасного нарушителя...
Мэйс, не дыша, смотрел, как женщина всё закладывает и закладывает за ухо прядь своих бесподобно шёлковых, словно с глянцевой картинки, волос, перед которыми и ветер пасовал. Прилети вдруг вибронож незнамо из какого пространства, из пятого измерения, с ситхового Коррибана – мальчик принял бы его удар грудью, не заметив.
А эта обласканная солярием и облитая струящейся тканью прекрасная незнакомка с облачного уровня такими же глазами смотрела на его учителя.
– Миледи, по-моему, вам нельзя находиться на этом сквозняке. Прошу вас в нашу машину.
– Д-да, у меня осталось, там, в ресторане... Моё манто...
– С ним тоже всё будет в порядке, уверяю вас. А спидер ваш мы найдём самое большее за двадцать минут. Надеюсь, этот досадный инцидент не нарушил ваши планы. Мы мигом доставим вас обратно, к вашим друзьям.
– Ага, за превышение скорости уж вас-то точно не оштрафуют! – улыбнулась она.
Улыбнулась!
Мэйс ощущал всё вокруг, будто под водой. И обмен мыслеобразами учителя с мастером Дуку, которые мальчик невольно пропускал через себя («…Неужели не очередная? – Ну будь ты человеком, Саф! Вовремя же перехватил: рыла копытом и вопила, что всех порвёт из-за своей тачки. Папик, там, у неё или дядя... – Так я пошёл искать жестянку? – Будь другом. – Добро, с остальным разбирайся сам. – Саф... Спасибо»). И слова учителя, представившего его даме (Мэйс механически поклонился). И как мастер Сайфо-Диас открыл перед ней дверцу, усаживая на прежнее Мэйсово место возле себя. И как сам Мэйс влезал на заднее сиденье, к молчаливому Ки.
В салоне запахло духами. Цветами. Как в раю.
...И вот он едет...
Он знал, что делать с телом, был хорошо подготовлен (уроки биологии, дыхательные практики, помощь мидихлориан, слова учителя: «Когда растёшь, тело находится в нерасчётном режиме»). А вот что делать с сердцем, не знал. Совсем. Мастер-Сайфо Диас обращал на свою попутчицу не больше внимания, чем на дрожание дорожки гравиметра. То есть, конечно, учитель общался с ней – очень вежливо, приветливо… Ещё есть слово: галантно.
Но ведь все эти как будто непринуждённые слова, и даже комплименты — скоростным качествам её кабриолета, её вкусу в выборе аэротранспортного средства и уму в выборе противоугонной системы — произносились только для того, чтобы она не предъявила Ордену претензии из-за своей машины. Реквизированной без спроса, а возможно, ещё и побитой. Квай тот ещё водитель.
Между тем девушка – Мэйс слышал звенящую чашу её души – хотела, чтобы её красивый дорогой спидер никогда бы не нашёлся. Чтобы они летели в корускантском небе, а внизу проплывали кварталы и кварталы. И чтобы зеленоглазый рыцарь усмехнулся и ещё раз приподнял светлые брови в ответ на её вопрос, прикрытый смешком.
Не в силах выносить горечи на губах, мальчик решился на новую глупость. Которую уже за сегодняшний день?
«Учитель, – мысленно позвал он, – она же... Ведь она, может, только вас... так... за всю жизнь... Пожалуйста, подарите ей ну хоть какой-нибудь знак внимания! Настоящий. Пожалуйста!»
Взгляд мастера оторвались от дороги, и ученик увидел его глаза в зеркальце. Зелёные глаза в светлых ресницах.
Через двадцать минут поисков они нашли брошенную машину; так и стояла на Газогенераторной, слишком заметная, чтобы бывалый угонщик не почуял подвоха. И струящаяся смуглянка облеклась в коричневый плащ, который снял с себя и набросил ей на плечи каменный рыцарь (а заоблачной красавице виделось – сияющий светом, потому что это она сияла, так видел мальчик, замерший в этом струистом потоке).
«И какие теперь ваши планы?» – спросил мастер Сайфо-Диас.
Она начала говорить, и волшебство исчезло. Саф же обещал (он для неё уже был просто Саф), что довезёт её на счастливо обретенном транспорте с ветерком, игнорируя запретительные «светляки»? Да, конечно. Он из тех людей, что выполняют обещания. А зачем ей, собственно возвращаться на скучное празднование бракосочетания далеко не самой лучшей подруги? Неужели только для того, чтобы подобрать потерянное манто? Пускай подбирают незадачливые ухажёры, у которых птичка улетела из-под носа! Со свадьбы подруги девушку похищают два джедая, и похищение это замаскировано под банальный угон машины! Отказаться от такого потрясающего приключения? Это не в её стиле! В её стиле – жизнь, полная приключений!
«Полная именно таких приключений?» – иронично осведомился мастер Сайфо-Диас, проверяя работу двигателя. Взглянув на ученика, он послал мыслеобраз: не всё то Сила, что притягивает опилки.
Мэйс молча поклонился, вернулся к джедайскому спидеру, сел на приятно тёплое место водителя и двинул машину по направлению к Храму. По-прежнему пахло духами. Стыд терзал его со всех сторон.
В зеркальце был виден затылок конической цереанской головы — Ки всматривался в очертания удаляющейся перламутровой машины сквозь заднее стекло.
– Она... красивая?
– Да, – ответил Мэйс. – Наверное.
Еще долгие годы он узнавал этот спидер среди тысяч, по тончайшему запаху, и избегал пользоваться им.
Из-за за эскапады падавана Джинна мастера Дуку хотя и не отстранили от оперативной работы, но влепили строгача на Совете – за халатное отношение к своим учительским обязанностям. Имея такое взыскание, невозможно выступать в числе лучших пар «учитель – ученик», это понятно.
Мэйс был полностью согласен с решением старших. Кид держал своё мнение при себе. Квай перестал разговаривать с друзьями.
Продолжение следует
Фанфик
читать дальше– Хорошо! – сказал Квай и, выражая полное довольство жизнью, потянулся вверх, а потом покрутил сцепленными в замок руками из стороны в сторону.
– Хорошо, – кивнул Ки-Ади, для своих Кид, продолжая есть мороженое. – И съёмки классные.
– Когда они свалились в каньон, у меня аж в животе ёкнуло, – подтвердил Квай. – На прошлой миссии мы с мастером Дуку тоже... почти так же... Только там камеры не было.
Мэйс молча тянул из трубочки противную горечь. Учитель отпустил его погулять с друзьями только при условии, что он воздержится от сладкого, а примет двести миллилитров сока ректоо, и снабдил соответствующей растворимой пилюлей. Потому что растущему организму нужна поддержка в строительстве сосудов, и всё такое.
Друзья, имевшие право на лакомство (Кид рос совсем не так стремительно, а Квай с шести лет не рос вообще), тоже решили было отказаться от мороженого. Но Мэйс убедил их, что ему совсем не хочется сладкого, а хочется ему наилучшим образом подготовиться к предстоящим соревнованиям. «А-а, ну, тогда пей свой чай!», – весело хмыкнуло мелкое шило Квай.
По крайней мере, горечь во рту отвлекала от зуда в ладонях. На киносеансе Мэйс то и дело царапал точку между большим и указательным пальцем, чтобы снять неприятные ощущения. В принципе, такую полосу препятствий, по которой они с учителем бегали по утрам, вообще невозможно пройти безболезненно... Особенно трудно давался Мэйсу подъём по тонкому канату – дело, требующее очень высокой концентрации. И, по мнению мальчика, совершенно лишнее дело.
«Зачем так мучиться, если можно просто подпрыгнуть?» – не выдержал он сегодня утром. В первый раз за время своего ученичества у мастера Сайфо-Диаса сказал своё слово против учительского.
«А если исаламири?» – ответил учитель вопросом на вопрос. – Просто нужно всегда быть здесь и сейчас. Секрет только в этом. При необходимости можно подняться даже по струне».
Действительно, выделения кожных покровов исаламири, крупных ящериц с планеты Миркр, угнетают жизнедеятельность мидихлориан – микроскопических симбионтов в крови, без которых нельзя чувствовать Силу...
И что с того, что охота на ящериц строжайше запрещена, их контрабандный вывоз с Миркра приравнивается к нелегальной торговле оружием, и вероятность столкновения с вооружившимся исаламири противником ничтожно мала? Это же мастер Сайфо-Диас, переупрямить его невозможно… Если учитель считает, что лучше раз за разом обдирать руки, чем привыкнуть всегда и во всём полагаться на помощь Силы, то ученику остается только выполнять задание.
Мэйс поймал себя на мысли о том, что он ну никак не может быть «здесь и сейчас». Казалось бы, зачем переживать о неудачах на тренировках, если можно получить удовольствие от общения с друзьями? Он же так ждал случая, чтобы провести с ними целый день! С тех пор как каждый из них обрёл учителя, это удавалось не так уж часто.
– Всё-таки мастер Сайфо-Диас очень... Очень суровый учитель, – глядя на молчащего друга, проговорил Ки. Он уже доел мороженое и сдвинул опустевшие вазочки, свою и Квая.
Мелкое Шило спокойно сидело на месте (ну, конечно, не без того, чтобы болтать ногами – жить без движения он не мог ни секунды, как электрон) и внимательно смотрел куда-то в сторону.
– Вы с ним поругались, что ли? – спросил Ки, не дождавшись комментария.
Мэйс вздохнул. Друзья побаивались его учителя. Даже Квай, которому, казалось бы, всё трын-трава. Конечно, мастер Сайфо-Диас мог произвести впечатление своим голосом, и ростом, и телосложением, и строгим выражением лица. И на Мэйса тоже в своё время произвёл. Но ведь это, как оказалось, не главное... (Парадоксально: при этом ученик жалел, что невозможно быть похожим на учителя внешностью. Хотя бы косой прямых жёлтых волос.)
– Нет, всё в порядке, – ответил темнокожий мальчик, не желая развивать тему, и начал следить за направлением взгляда Квая. Уж очень у Шила было характерное выражение: охотник напал на след.
Квай смотрел на дальний столик, за которым в одиночестве сидел посетитель, средних лет мужчина кварреновской расы. На стуле рядом с ним стояла просторная переноска, в которых обычно возят животных. Квай, друг, товарищ и брат абсолютно всех малых сих — даже противного воррта, который имел привычку сваливаться с потолка в зале биологии и больно кусать за уши — разумеется, заинтересовался.
Кваррен открыл переноску, что-то там сделал – погладил питомца? подложил корма? – и быстро закрыл. Кусается?
На несколько секунд его столик оказался вне поля зрения ребят из-за шумной компании туристов-забраков, которые высыпали на террасу закусочной из длинного аэробуса.
Аэробус долгих десять минут неуклюже маневрировал у посадочной платформы, потом отрывисто просигналил своим пассажирам и ввалился на парковку для легковых летательных аппаратов. Наверное, водитель тоже был приезжий. «Сейчас дорожный робот вкатает ему штраф», – подумал Мэйс.
– Кто это у него там в переноске... – сказал Квай вслух, когда «добычу» вновь стало хорошо видно. На секунду он повернулся к друзьям, а затем опять принялся вглядываться в интересное. Забавно подскочили разноцветные бисерные нити, в большом количестве привязанные к его ученическому хвостику на макушке.
Вот Шило умел быть «здесь и сейчас», без проблем. Конкретно в данную минуту он всей душой находился в клетке с узкими прорезями для воздуха. У Мэйса даже ладони перестали чесаться от любопытства, которое передалось ему от друга. Он тоже попытался с помощью Силы уловить образ животного, находящегося в клетке, но безуспешно. Уж куда ему в этом деле до Квая... Ему даже показалось, что он и Силу-то не может как следует почувствовать.
Но поразительное дело, у Шила тоже вышла осечка!
– Непонятно... – пробормотал маленький светловолосый мальчик, бисерные нити снова взметнулись и закачались туда-сюда. – Ребя, вы чувствуете? Там как будто ничего нет!
– Может, и так, – пожал плечами Ки. – Мужик купил пустую переноску, зашёл кафа выпить...
– Или чего покрепче, – показал Мэйс знание жизни.
– Но он же её открывал! Он трогал своего зверька! – воскликнул Квай.
Мелкое Шило очень ревностно относилось к тому, чтобы во взаимодействии с Силой быть на высоте. Особенно когда стал учеником мастера Дуку. Наверное, из-за своей беды с ростом. Друзей это не обижало, они принимали все его причуды как нечто привычное.
– Мало ли, что открывал? – заметил цереанец. – Может, там у него какая-то вещь, например, корм для животных. И он решил посмотреть, не прорвалась ли упаковка.
– Но там что-то шевелится!
Даже на таком расстоянии Квай мог видеть шевеление сквозь прорези... И по тонкому двадцатиметровому канату он забирался за двадцать пять секунд. Он же лёгкий, как пушинка. Раз-и, два-и. Дух Воздуха.
«Даже если нас и обставят на соревнованиях, ну и ладно, скажи? – заметил учитель. – Победы и поражения – ежедневная работа полководца. Мы же с тобой «зелёная нитка», не хурхы-мухры. Для нас главное – головой работать!» И похлопал своего ученика по плечу, а увидев кровь на его ладонях (увидел, увидел, не удалось спрятать руки), без слов принялся лечить. Если Мэйс и дальше будет так позорно отставать на полосе препятствий, им с учителем никогда не обойти Квая и мастера Дуку, своих главных соперников.
– И оно там не одно! – продолжал свои наблюдения Шило. – Два хвоста. Или даже три? Но почему-то никаких следов в Силе...
Дело было не в призе. Просто Мэйсу очень хотелось, чтобы его учитель почувствовал вкус победы. Только потому, что мальчик думал о предстоящих соревнованиях, в его душе появилось не совсем достойное удовлетворение оттого, что Квай со всем своим хвалёным восприятием мажет мимо цели.
Несмотря на то, что мастер Сайфо-Диас и мастер Дуку были друзьями с самых детских лет (как вот Мэйс с Кваем и с Ки), между ними стояло кое-что такое, что с трудом поддавалось объяснению. Третьим их другом был не мальчик, а девочка Дори.
Наверное, это было ужасно, вот так вляпаться в проблему на ровном месте. В памятном альбоме своего учителя Мэйс видел изображения группы, в которой росли мастер Сайфо-Диас, мастер Дуку и наставница Алу. До того – до этой идиотской любви, которая так отравляет жизнь взрослым! – у них были совсем другие лица.
Нет, мастер Сайфо-Диас и мастер Дуку не испепеляли друг друга ситхскими взглядами, не хватались ежеминутно за мечи. Они продолжали оставаться настоящими братьями. Мастер Дуку перестал встречаться с Дори и теперь оказывал знаки внимания вредной библиотекарше Йокасте (Мэйс знал, что именно за это Квай её ненавидел; ну, может, ненавидел – слишком сильно сказано, но ещё пару лет назад Шило частенько делал ей какую-нибудь пакость.)
У Мэйса, Квая и Ки состоялся серьёзный разговор. Это же ужас что такое, правда, ребята? Немыслимое дело, чтобы кому-то из них взбрело в голову влюбиться, к примеру, в Таллу. Отличная девчонка, свой парень, можно сказать, в доску – но вот чтобы из-за неё?.. И было постановлено: ни за что и никогда. На то они и джедаи, чтобы жить монашеской жизнью и не иметь другой семьи, кроме храмового братства.
«Вам хорошо, – со вздохом сказал Ки после дискуссии, у вас в Большом Мире нет никаких предков. А вот мои родители отдали меня в Храм только при том условии, что я, когда вырасту, приеду и женюсь. На целой толпе каких-то жадных тёток, которым мы чего-то должны. Хорошо, хоть после этого я стану свободным от долга перед семьёй, и они все от меня отстанут».
Стало очень грустно. Значит, родственники Ки только потому устраивали всей троице весёлые каникулы на Церее, чтобы угробить своего сына подлой привязанностью к неизвестным тёткам... Раньше Ки об этом не проговаривался, а может, и сам не знал до поры до времени. Ки вообще был очень сдержанный человек, как все цереанцы.
Мэйс будто воочию увидел страшный капкан, затаившийся на пути каждого взрослого, – и ринулся грудью в атаку, чтобы защитить друзей. Квая он успокоил, что тот ведь всё равно не вырастет, поэтому опасаться нечего, а насчёт Ки пообещал поговорить с мастером Сайфо-Диасом. Учитель его учителя – орденский казначей, неужели нельзя будет как-то выкупить Ки из матримониального рабства?
Но он ещё не успел договорить свою спасительную фразу, как Квай помрачнел, будто грозовая туча, и молча ушёл (не убежал – ушёл шагом). Ки постучал пальцем по своему высокому коническому лбу и укоризненно сказал: «Ну, ты, Винт, умеешь найти правильные слова». Ободряющему предложению Мэйса он тоже не обрадовался: ох, Великая Сила, ведь у цереанцев всякий намёк на деньги в качестве меры для человека в высшей степени оскорбителен!
А ведь Мэйс всего лишь хотел подчеркнуть, что беда может прийти только к нему, а значит, их дружбе ничего не угрожает! Уж он-то точно сдюжит. Да, он знает из уроков биологии, анатомии и физиологии, что высокого роста и крепких мускулов не бывает без гормонов, которые вызывают тягу к противоположному полу. Но что ему какие-то гормоны: дух говорит, тело выполняет! Пусть какая-нибудь дура только попробует состроить ему глазки – он её как шарахнет майнд-триком, мало не покажется!
Именно от сопереживания любимому учителю, который был так подло контужен на незримой беспощадной войне, Мэйс постоянно думал о предстоящих соревнованиях. Если бы им с учителем удалось обойти Квая с мастером Дуку… Во-первых, наставница Дори сразу увидит, кому достался более перспективный ученик. Во-вторых, мастер Дуку утрётся. Загадочный главный приз в чёрном ящике Мэйса не интересовал.
– А вдруг там исаламири? – сказал Мэйс, чтобы слегка поддразнить Квая.
– Скажешь тоже… – фыркнуло Мелкое Шило.
Ки пошевелил пальцами в направлении пустующего соседнего стола, чтобы с помощью телекинеза опровергнуть слова Мэйса. Ничего не получилось. Квай тоже поднял ладонь. Ничего.
– Неужели… действительно? – негромко проговорил Ки.
У Квая глазищи стали – на пол-лица. Синие-синие.
– Надо позвонить учителю, – сказал Мэйс.
– Зачем?! – вскинулся Квай. – Мы, что, его сами не задержим?!
– На каком основании?
– Как это – на каком?! Он провозит опасную контрабанду!
– И чем докажешь?
– Ощущения к делу не пришьёшь, – встал на сторону Мэйса Ки. – А вдруг там не исаламири? Зачем цепляться к человеку, который тебе ничего плохого не сделал? Ордену штраф, а твоему учителю – позор…
– А что, кроме исаламири? Кид, напряги свою голову! Искусственный глушитель мидиков? Тогда тем более его надо задержать!
– Но как?! Как без Силы? – закричал Мэйс. – Ты посмотри на себя, метр с капюшоном, и на него – вон какой кабан здоровый!
Между тем кваррен встал из-за стола (это оказался действительно очень рослый мужчина), взял переноску и уже намеревался вставить в платёжную щель подкатившего дроида-официанта свою карту.
Квай был уже не здесь, а там, возле столика субъекта.
– Слово и дело Республики! – услышали друзья его звонкий голосок. – Проверка документов и багажа. Гражданин, будьте добры раскрыть этот ящик.
– Винт, ну зачем ты его всё время подначиваешь? – буркнул Ки, тоже поднимаясь из-за стола. – Ведь вляпаемся! Уже вляпались. Можно же было как-то с умом…
«Уже вляпались, – понял Мэйс, когда кваррен одним небрежным движением впечатал Кваю удар ногой прямо в солнечное сплетение, вторым движением подхватил переноску – и был таков. У него был очень удачно припаркован маленький быстроходный скутер.
Юные джедаи поспешили к своему поверженному товарищу. Впрочем, Квай был уже на ногах, только кривился. Мышечный корсет у него был здорово набит, это Мэйс отлично знал. Но даже если бы мидихлорианы не были сбиты с толку испарениями исаламири, Квай не смог бы устоять на ногах при такой-то разнице в весе...
Шило, конечно, рванул бы к стоянке такси, но Мэйс ухватил его за пояс и строго сказал, подражая интонациям своего учителя:
– Надо звать взрослых.
Но это же Квай… Мэйс сам не понял, как его мелкий друг вышел из захвата. Красиво вышел, ничего не скажешь – и понёсся как ветер.
Не к стоянке такси, а к парковке частных летательных аппаратов.
– Он же сейчас и тачку угонит! – крикнул Ки. Оба они уже летели следом.
Поздно, это же Квай… Вскочив в спидер с открытым верхом одним длинным прыжком, он мгновенно отрубил блокировку штурвала и свечкой взмыл в небо. Только перламутровые искры прошлись по бокам дорогой машины.
Ну, значит, оклемался.
– За такие финты Йода точно снимет его с соревнований, – прошептал Мэйс, провожая взглядом настоящий гоночный форсаж.
— Если бы только с соревнований, – отозвался Ки. – За такую дурость Совет отстранит мастера Дуку от полевой работы на полгода. Уж я-то знаю.
Ки временами любил напомнить о своем ученичестве у самого Йоды в такой косвенной форме.
– Надо догнать. И вправить мозги, – холодно проговорил Мэйс. – Успеем?
– И на что он только рассчитывает, голова и два уха...
Мэйс не ответил. Он знал, что Квай рассчитывает на свой световой меч. На настоящее боевое оружие. Именно карликовый падаван Джинн благодаря своему мечу считался мужчиной и воином, а Мэйс Винду и Ки-Ади Мунди – всё ещё детьми.
«Мастер Дуку не должен был дарить ему кристалл для меча на первой же миссии, – вдруг подумал Мэйс взрослыми холодными мыслями. – Ведь Шило погибнет от такого самомнения!»
Ледяная волна понимания того, что дурацкая жажда первенства взрослого и умного мастера Дуку убьёт его маленького увлекающегося друга, взметнула разум Винду словно бы в иное измерение.
– Соревнования и дисциплинарка – это ерунда, – сказал он, на этот раз не думая о том, чтобы тембр его ломающегося голоса звучал более солидно. – Главное, чтобы Квай жив остался.
Мальчик снял с пояса комлинк и набрал номер мастера Сайфо-Диаса.
– Он нам этого не простит…
Хмурый Мэйс не ответил другу-цереанцу.
– Учитель… Тут… В общем, Квай напал на след контрабандиста с исаламири в переноске. Угнал спидер и полетел за ним. Мы с Ки не знаем, что делать.
– Какой радиус воздействия вы ощутили? – послышался спокойный бас.
– Он сидел за столиком, где-то в метрах в тридцати…
– Вы возле мультиплекса «Ядро Галактики», правильно? Я сейчас в Сенате, залечу за вами через пять минут. Номер машины запомнили?
– Нерн-нерн три нуля сто пятьдесят черек-аурек, – громко сказал Ки, тоже прислушивающийся к разговору.
– Хорошо. Конец связи.
Учитель сказал «через пять минут» – ровно через такой промежуток времени у стоянки и притормозил джедайский патрульный катер. Мальчики бросились к нему, повалились на заднее сиденье, и в ту же секунду мастер Сайфо-Диас повёл машину вверх.
– Вы чувствуете его? Он жив, двигается? – спросил взрослый.
Мэйс прислушался к себе и посмотрел на Ки. Как телепат тот был мощнее.
– Да, мастер, – сказал Ки.
– Хорошо, веди его, – учитель Мэйса вытащил из «бардачка» мнемо-обруч и, не оборачиваясь, бросил Ки на колени. Цереанец тут же приладил прибор у себя на лбу, теперь импульсы его мозга подавались на бортовой компьютер и накладывались на трёхмерную карту города-планеты.
Сначала летели в молчании. Мэйс смотрел на отражение лица учителя в зеркале, ожидая какого-либо знака, по которому удалось бы понять, что грозит Кваю. Мастер Сайфо-Диас, представитель Ордена в Сенате, мыслями был здесь и сейчас. Точно не на заседании Комитета безопасности пространства, откуда таким спешным манером улетел. Он плавно вёл машину и следил за индикацией на мониторе. В этом секторе города как раз начался час пик, приходилось маневрировать.
– Бросил спидер в районе Газогенераторной-16, – сказал Ки.
– Угу, вижу, – кивнул мастер Сайфо-Диас. – Похоже, пересел на какой-то другой транспорт, более маневренный.
– Это был кваррен средних лет. Ростом немногим меньше метра девяносто. Одет обыкновенно, – заговорил Мэйс.
– Обувь? – спросил учитель.
– Походная. И не очень чистая. Квай отряхивался. Он получил от него ногой под дых.
– Переноска тяжёлая?
– Ну… нёс он её не с натугой. Но и не отмахивая. Учитель… Мы… мы же правильно действовали?
– Да, молодцы.
– И Квай? – постарался спросить Мэйс прежним деловым тоном, но робкую надежду в голосе ему заглушить не удалось.
– Найдём вашего друга, тогда и проведём разбор полётов, – пообещал мастер Сайфо-Диас.
Когда на поясе у Мэйса запиликал комлинк, мальчик чуть не вырвал крепёжный шнур. Ки тоже весь подался вперёд. Учитель протянул руку.
– Винт, это я! Я их задержал! Дуйте ко мне! Я в секторе…
– Квай, тут мастер Сайфо-Диас хочет с тобой поговорить, – пробормотал Мэйс, перебивая, и поскорее сунул аппарат в ладонь своего наставника. Ки отвёл глаза.
– Падаван Джинн, мы идём по вашему пеленгу, – нейтральным, будто автоматическим голосом сказал учитель. – Будем на месте через десять минут двенадцать секунд. Вы можете доложить обстановку?
– Да, мастер Сайфо-Диас. Злоумышленник ранен и обездвижен.
– Рана угрожает его жизни?
– Нет. Я перевязал.
– Ящик вы открывали?
– Да, сэр. Там не только исаламири. Там ещё большой голокрон.
В зеркальце Мэйс увидел, что глаза его учителя непроизвольно раскрылись шире. И откуда только вылезла эта более чем неуместная приставучая детская страшилка: «Бегут-бегут по стенке зелёные глаза...»
– Падаван Джинн, вы получаете строжайший приказ не открывать голокрон. Как поняли?
– Да, сэр. Не открывать. Но…
– Что?
– Я не открывал, но во время борьбы он сам... Ящик ударился об землю. Они далеко не разбежались, я уже собрал. А вот голокрон… Он выпал и… гудит. Что мне делать?
– Вы находитесь на улице? На открытом пространстве?
– Я втащил кваррена в информкиоск. На углу между Регенераторной беш-семьсот восемьдесят-Серый и Хота летх-пятьдесят два. Мне помогли тут… граждане. А голокрон, да, он лежит на улице. Я накрыл его своим плащом.
– Не прикасайтесь к голокрону до нашего прибытия. Повторите приказ.
– Не прикасаться к голокрону до вашего прибытия, мастер.
– Вы говорите, вам кто-то помог внести кваррена в киоск?
– Это был его сообщник, мастер. Но он оказал сопротивление… потом… и я застрелил его из бластера. У них тут выпали… Но я честно предупреждал! Два раза.
Мэйс и хотел бы не восхищаться Кваем, да не мог.
– Мы уже на подлёте, падаван Джинн. Вижу ваш киоск. Конец связи, – сказал учитель в комлинк и вернул переговорное устройство ученику. А потом добавил, глядя в потолок кабины: – Исаламири выпали, голокрон выпал, бластер выпал. Хм. Добрая традиция.
Но не успели они подрулить к огороженному светящейся лентой месту (Квай и тут всё сделал по правилам, и проблесковые светодиоды налепил), как сверху на платформу упал ещё один джедайский спидер, Мэйс едва успел моргнуть. Невероятно быстро оказавшись на целый корпус впереди, новоприбывший занял выбранное для парковки место, и мастер Сайфо-Диас издал неприятный цокающий звук, словно замещая и заклиная грохот металла по металлу. К счастью, учителю действительно удалось избежать столкновения.
Мастер Дуку в один прыжок оказался рядом со своим учеником, убедился, что с ним всё в порядке, взмахом руки отключил сознание раненого пленника и бросился к тускло рдеющему и грозно гудящему пятну на платформе.
Мэйсу стало очень неловко и стыдно, даже пальцы в сапогах поджались. Это был его позорный прокол. Он зря оторвал мастера Сайфо-Диаса от важных дел, Квай ведь справился сам – отлично справился, как и обещал (ну, если, конечно, закрыть глаза на труп вместо живого обвиняемого). В конце концов, у Шила есть свой учитель.
Но как мастер Дуку их подрезал – красиво, технично, подло! Переволновался он, видите ли, из-за за своего придурка Квая! Можно подумать!
«Сила, – застонал Мэйс про себя, – это ж надо было так облажаться с этим всем... Испортить такой день!» Ну почему, почему он не удержал Квая за шкирятник, ведь мог же, слабак, слизняк безрукий!
И новое нечто: из машины, торчавшей перед носом, вылезла («Ещё и какая-то баба…») неизвестная гражданка, тоже расы хомо.
Но вдруг некий стробоскопический эффект задержал перед глазами темнокожего мальчика смуглую женскую ногу невероятной длины и гладкости. В этой ноге, кажется, даже отразился их спидер и физиономия падавана Винду. Это разрез у неё был такой, на юбке. На платье. И потом декольте, тоже. Тоже на платье. И невиданной гладкости одно голое плечо. Второе закрывали блестящие чёрные волосы.
Мастер Сайфо-Диас бросил беглый взгляд на своего ученика и открыл дверцу. Мысли Мэйса заметались, но тут к его сознанию деликатно прикоснулся Ки. Цереанец и руку положил ему на плечо руку, прошептал, наклоняясь:
– Винт, нам лучше остаться в машине.
Нет, не мог он отсиживаться, когда его учитель из-за него... вместо того чтобы спокойно работать в своём комитете... Щёлкнул замок дверцы, пальцы Ки соскользнули с его плеча. Оказывается, на улице было прохладно. Ну конечно, они же оказались в аэродинамической трубе.
– ... за содействие соблюдению законности, – веско говорил мастер Сайфо-Диас, сама корректность и спокойствие. – Ваш спидер мы немедленно найдём и полностью компенсируем амортизацию. Об этом не волнуйтесь. Благодаря вашей машине мы смогли оперативно задержать опасного нарушителя...
Мэйс, не дыша, смотрел, как женщина всё закладывает и закладывает за ухо прядь своих бесподобно шёлковых, словно с глянцевой картинки, волос, перед которыми и ветер пасовал. Прилети вдруг вибронож незнамо из какого пространства, из пятого измерения, с ситхового Коррибана – мальчик принял бы его удар грудью, не заметив.
А эта обласканная солярием и облитая струящейся тканью прекрасная незнакомка с облачного уровня такими же глазами смотрела на его учителя.
– Миледи, по-моему, вам нельзя находиться на этом сквозняке. Прошу вас в нашу машину.
– Д-да, у меня осталось, там, в ресторане... Моё манто...
– С ним тоже всё будет в порядке, уверяю вас. А спидер ваш мы найдём самое большее за двадцать минут. Надеюсь, этот досадный инцидент не нарушил ваши планы. Мы мигом доставим вас обратно, к вашим друзьям.
– Ага, за превышение скорости уж вас-то точно не оштрафуют! – улыбнулась она.
Улыбнулась!
Мэйс ощущал всё вокруг, будто под водой. И обмен мыслеобразами учителя с мастером Дуку, которые мальчик невольно пропускал через себя («…Неужели не очередная? – Ну будь ты человеком, Саф! Вовремя же перехватил: рыла копытом и вопила, что всех порвёт из-за своей тачки. Папик, там, у неё или дядя... – Так я пошёл искать жестянку? – Будь другом. – Добро, с остальным разбирайся сам. – Саф... Спасибо»). И слова учителя, представившего его даме (Мэйс механически поклонился). И как мастер Сайфо-Диас открыл перед ней дверцу, усаживая на прежнее Мэйсово место возле себя. И как сам Мэйс влезал на заднее сиденье, к молчаливому Ки.
В салоне запахло духами. Цветами. Как в раю.
...И вот он едет...
Он знал, что делать с телом, был хорошо подготовлен (уроки биологии, дыхательные практики, помощь мидихлориан, слова учителя: «Когда растёшь, тело находится в нерасчётном режиме»). А вот что делать с сердцем, не знал. Совсем. Мастер-Сайфо Диас обращал на свою попутчицу не больше внимания, чем на дрожание дорожки гравиметра. То есть, конечно, учитель общался с ней – очень вежливо, приветливо… Ещё есть слово: галантно.
Но ведь все эти как будто непринуждённые слова, и даже комплименты — скоростным качествам её кабриолета, её вкусу в выборе аэротранспортного средства и уму в выборе противоугонной системы — произносились только для того, чтобы она не предъявила Ордену претензии из-за своей машины. Реквизированной без спроса, а возможно, ещё и побитой. Квай тот ещё водитель.
Между тем девушка – Мэйс слышал звенящую чашу её души – хотела, чтобы её красивый дорогой спидер никогда бы не нашёлся. Чтобы они летели в корускантском небе, а внизу проплывали кварталы и кварталы. И чтобы зеленоглазый рыцарь усмехнулся и ещё раз приподнял светлые брови в ответ на её вопрос, прикрытый смешком.
Не в силах выносить горечи на губах, мальчик решился на новую глупость. Которую уже за сегодняшний день?
«Учитель, – мысленно позвал он, – она же... Ведь она, может, только вас... так... за всю жизнь... Пожалуйста, подарите ей ну хоть какой-нибудь знак внимания! Настоящий. Пожалуйста!»
Взгляд мастера оторвались от дороги, и ученик увидел его глаза в зеркальце. Зелёные глаза в светлых ресницах.
Через двадцать минут поисков они нашли брошенную машину; так и стояла на Газогенераторной, слишком заметная, чтобы бывалый угонщик не почуял подвоха. И струящаяся смуглянка облеклась в коричневый плащ, который снял с себя и набросил ей на плечи каменный рыцарь (а заоблачной красавице виделось – сияющий светом, потому что это она сияла, так видел мальчик, замерший в этом струистом потоке).
«И какие теперь ваши планы?» – спросил мастер Сайфо-Диас.
Она начала говорить, и волшебство исчезло. Саф же обещал (он для неё уже был просто Саф), что довезёт её на счастливо обретенном транспорте с ветерком, игнорируя запретительные «светляки»? Да, конечно. Он из тех людей, что выполняют обещания. А зачем ей, собственно возвращаться на скучное празднование бракосочетания далеко не самой лучшей подруги? Неужели только для того, чтобы подобрать потерянное манто? Пускай подбирают незадачливые ухажёры, у которых птичка улетела из-под носа! Со свадьбы подруги девушку похищают два джедая, и похищение это замаскировано под банальный угон машины! Отказаться от такого потрясающего приключения? Это не в её стиле! В её стиле – жизнь, полная приключений!
«Полная именно таких приключений?» – иронично осведомился мастер Сайфо-Диас, проверяя работу двигателя. Взглянув на ученика, он послал мыслеобраз: не всё то Сила, что притягивает опилки.
Мэйс молча поклонился, вернулся к джедайскому спидеру, сел на приятно тёплое место водителя и двинул машину по направлению к Храму. По-прежнему пахло духами. Стыд терзал его со всех сторон.
В зеркальце был виден затылок конической цереанской головы — Ки всматривался в очертания удаляющейся перламутровой машины сквозь заднее стекло.
– Она... красивая?
– Да, – ответил Мэйс. – Наверное.
Еще долгие годы он узнавал этот спидер среди тысяч, по тончайшему запаху, и избегал пользоваться им.
Из-за за эскапады падавана Джинна мастера Дуку хотя и не отстранили от оперативной работы, но влепили строгача на Совете – за халатное отношение к своим учительским обязанностям. Имея такое взыскание, невозможно выступать в числе лучших пар «учитель – ученик», это понятно.
Мэйс был полностью согласен с решением старших. Кид держал своё мнение при себе. Квай перестал разговаривать с друзьями.
Продолжение следует
-
-
01.11.2013 в 20:01только хорошее приключение!
-
-
01.11.2013 в 20:54-
-
02.11.2013 в 00:52Джедайский детский сад - самый... кхм... джедайский в мире :-))
-
-
11.11.2013 в 16:41***
Квай-Гон проскользнул в театральный зал через верхние двери, когда репетиция подходила к концу. Темные ряды зрительских кресел пустовали, а на сцене стоял привычный художественный гвалт, или лучше сказать, педагогическая симфония: голос мастера Дори Алу упорядочивал вольницу детских голосов. Руководительница студии одновременно пришивала блёстки к косынке главного героя и следила за его движениями, давала советы двум другим исполнителям, не упускала из виду подуставший и оттого уже ходивший на руках кордебалет (там явно назревала куча мала), рассматривала варианты афиши, принесенные бойкой девочкой суллустанской расы… На просцениуме мальчики постарше подновляли старые декорации, юркий служебный дроид следил, чтобы краска направлялась строго по назначению.
Всё, как обычно, всё, как всегда.
Квай присел на ступеньку возле последнего ряда кресел. Если бы его заметили, замахали руками, позвали на сцену, он бы не знал, что делать. Ему хотелось, чтобы его никто не видел – и его не видели.
Он хотел быть один, но не знал, куда идти, чтобы остаться одному и не плакать.
Репетиция продолжалась. Квай невольно стал следить за происходящим на сцене. Сначала слушал музыку, закрыв глаза. Потом вполглаза наблюдал за движениями главного героя, отмечая ошибки в технике. Потом сосредоточил внимание на работе наставницы.
– Акка, акка! – наконец провозгласила мастер театра и три раза хлопнула в ладоши. Все её шумные воспитанники повторили эти слова, причём малыши явно наслаждались законной возможностью покричать погромче. Ритуальной фразой почтения к предыдущим поколениям актёров театра ко-гири завершалась всякая работа на сцене.
Шум детских голосов взметнулся к потолку высокой волной, затем, разбиваясь на более мелкие, плеснул в четыре нижних двери, некоторое время бурлил в низинах, но наконец затих.
– Мастер Алу, выключать свет? – прозвучал последний всплеск.
– Спасибо, Ниен, я сама выключу. И проследи, чтобы все пошли на каллиграфию.
Тогда Квай встал и сделал пару шагов вниз. Наставница Алу сняла бандану, которую обычно повязывала на репетициях (её сиреневые волосы сегодня были заплетены в две косы) и начала переключать дроидов-уборщиков. На подоле её чёрного тренировочного кимоно оказались пятна краски, дроид тут же принялся выводить их.
Обернувшись на звук шагов Квая, женщина улыбнулась:
– А, вот и ты, малыш! Что скажешь, родной? Если вы сейчас дома, может, хочешь помочь мне в новой постановке?
– Мастер Алу, – сказал он, глядя в разноцветные деревянные квадраты напольного покрытия, – я убил человека. Застрелил. И… и… Это была страшная глупость. Теперь… нет концов. Никаких. Я хотел как лучше, а… вот.
Она кивнула, хотя он не мог видеть её кивка, обняла его, усадила рядом с собой на край сцены. Так они и сидели некоторое время, обнявшись.
– Тебя вызывали на Совет?
– Да. Да, и они говорили, что я, конечно, перестарался, но… Этот ситхов голокрон, его везли в клетке с исаламири… Мастер Яддль даже сказала, что я молодец. Что я настоящий джедай, которому не всё равно.
Наставница снова обняла его и поцеловала в светловолосую макушку. Это побудило мальчика продолжать:
– Но я-то знаю, что не молодец. Этот… второй курьер, там их двое было. Один другому должен был передать голокрон. То есть он вообще не знал, что там такое. Его допросили, да толку? Думал, что перевозит незаконно добытых экзотических зверей вместе с инструкцией по их разведению. А второй… я с ним даже разговаривал… И он выхватил голокрон и побежал. Из-за этих исаламири я не мог применить Силу, понимаете? Было страшно, что он уйдёт, и… и тут под рукой оказался бластер. Я ещё раньше вышиб его из руки того курьера, кваррена. И… и теперь расследование зашло в тупик. С трупа ничего не удалось получить. В его карманах не было даже ключей! А его комлинк выпал в тот момент, когда я выстрелил. Ну, упал вниз... По базе тоже ничего. Роговица пересажена, на пальцах шрамы. А нужно было всего-то, – он скорбно вздохнул, – позвонить мастеру Дуку или хоть дежурному и дать ориентировку. Но нет же, ситх погнал меня обязательно ввязаться в погоню!
– А мастер Дуку?
– Мастер Дуку разрешил мне погулять в городе с друзьями. Взял с меня слово, что я не впутаюсь ни в какие… Понимаете? Уж его-то на Совете так… не похвалили из-за меня… Из-за моего дурацкого выпендрёжа. Понимаете?
– Понимаю, – вздохнула молодая женщина.
– А Винт и Кид… – мальчик вскинулся, Дори отпустила его. – Они, знаете, что? Они получились правильными, а я дурак! Потому что они ничего не почувствовали, а я почувствовал! Я почувствовал, что значит – не чувствовать Силу! А мастер Дуку… его из-за меня… Он, знаете, даже там, с этими исаламири, он ударил его, сорвал на нём злость. Из-за меня. Ещё бы чуть-чуть, если бы не исаламири, он бы мозги ему вынес! А те – друзья, называется! – чистенькие, а на мне кровь и такой прокол! И мастер Дуку…
– Что мастер Дуку?
– Тоже говорит, что я молодец. А его из-за меня, знаете, как там возили? Ни за что! За то, что он поверил, что я сдержу слово! «Прошу, как человека, Квай, вернись с этой прогулки живым, хорошо?» И вот нас сняли с соревнований. А он прикоснулся к Тёмной стороне. А мои друзья меня просто предали! Вместо того чтобы помочь мне, Винт вызвал своего учителя… тут всё и открылось. Что я превысил, что я дурак, и вообще – влез не в своё дело. Не по лапке тапка, не по печке котелок.
Она снова прижала его к себе за плечики, такие хрупкие по первому впечатлению.
– Малыш, послушай. Просто послушай. Когда солнце только восходит – оно розовое, очень мягкого цвета, да? – и на него совсем не больно смотреть. Потом, когда оно поднимается, оно становится жгучим, ослепительным. И не всегда добрым. И только на закате сияет настоящим жёлтым. На него снова не больно смотреть. Оно красивое и такое… полновесное, как драгоценная монета. Оно исполнило свою работу, осветило мир. Так же и жизнь человека. Ты становишься взрослым, малыш. Входишь в свою полосу жара и плавления. В чём самая большая трудность быть взрослым – не знаешь, как жить. Честное слово. Никаких проторенных троп. И через это нужно пройти, сияя.
Он поднял на неё глаза.
– Твои друзья любят тебя и беспокоятся за тебя. А я – я не верю, что ты случайно получил свой кристалл, что мастер Дуку поспешил. Ты воин и владеешь настоящим боевым оружием, и ты этого достоин. А что в оружии заключена смерть, ты знаешь это уже лучше меня. Оружие и есть ключ смерти. Иногда, чтобы смерть знала своё место, приходится открывать этим ключом её дверь и сбрасывать тёмные души в круги низших проявлений. В «Знаках» есть такие страшные слова: «Смерть – великий мастер; кто отберёт меч у великого мастера?» Воин Света – он ведь как пожарный, спасает город, но сам получает ожоги. Ожоги болят.
Мальчик кивнул, уголки его губ снова опустились.
– Так… так… – тихо проговорил он.
– Но иначе никому из нас не стать Жёлтым, которое не желтеет. Ласковым и мудрым, как закатное солнце.
– Я понимаю… Но знаете, что самое страшное? Когда не чувствуешь Силу, этого не замечаешь. Как вот если бы… если бы вдруг погиб кто-нибудь близкий, а жизнь идёт дальше… и никому от этого ни холодно ни жарко, кроме тебя.
Мастер театра мягко похлопала его по спине:
– Это потому так, что тебе и холодно, и жарко за всех. Как ты сам думаешь: урок, который ты пережил, чем-то помог тебе?
Он пожал плечами. Задумался.
– Я… – он подбирал слова, – я так часто огорчал вас, когда был маленьким… А вы это всё терпели.
Она улыбнулась, легонько дёрнула за его падаванскую косичку.
– Это уже прошло. Ты уже давно большой и умный мальчик.
– Спасибо, мастер Алу. Но знали бы вы, как мне тяжело… как стыдно… что соревнования… и мастер Дуку…
– Солнышко, оттого, что ты не примешь участия в соревнованиях, ни я, ни мастер Дуку, ни твои друзья, никто из тех, кого ты знаешь в Храме, не будем любить тебя меньше. Мы все и так прекрасно знаем, что ты – будущий путь и слава Ордена. Подожди минутку.
Женщина прошла по сцене и скрылась за кулисами. Мальчик сидел, по-прежнему сжавшись, как в ознобе.
-
-
11.11.2013 в 16:43– Считай, что это твой приз.
– Это… «Знаки»? Мне?!
– Да, тебе. Владей. Теперь у тебя есть свой собственный экземпляр, не библиотечный. И полное право вносить свои заметки.
Он взял книжечку, погладил тиснение на переплёте, засунул её за пояс. Потом нехотя сказал, глядя в сторону.
– Этот человек… убитый… он мне мерещится везде. Ведь я с ним говорил, и он… в общем, не такой, знаете, подонок, с которым рядом трудно дышать… И знаете, ничего не предвещало, что он вдруг рванёт со всех ног. То есть из-за этих исаламири я, конечно, ничего не мог предчувствовать, вообще ничего! Но я же мог как-то по лицу его понять, по движениям… А я? Если честно, я только и думал, что о благодарности от Совета и о похвале от учителя… А потом он побежал…
Она взяла его за руки – маленькие, но очень крепкие, полностью утратившие детскую мягкость.
– Главное, что ситхский голокрон теперь не попадёт в преступные руки. Мастер Яддль права: ты молодец. Чтобы в мир не пришло большее зло, тебе пришлось принять шрам смерти. Я поговорю с мастером Дуку... Это же ему поручили расследовать дело о голокроне?
Падаван Джинн кивнул.
– Может быть, я как человек совсем посторонний увижу кончик, за который удастся потянуть. И знаешь, что ещё хорошо? Конечно, оставленность Силой – это страшно, но как же правильно там оказались эти исаламири, что ты не почувствовал искушения открыть голокрон.
– Я… – губы его дрогнули, – мэм, я открыл голокрон.
Дори потрепала его по волосам, по хохолку на макушке, сиротливо торчащему без обычных бисерных украшений.
– Значит, счастье, что благодаря исаламири ты ничего не услышал. Сила вот так тебя уберегла. Она ведь живая и всегда, всегда на стороне живых. Не через мидихлориан, так через твоих друзей она тебя поддержала. Появись Мэйс и Ки позже, кто знает, какие искушения тебе бы пришлось ещё пережить?
Мальчик в растерянности посмотрел на женщину.
– Вы думаете, это правда?
– Это правда. Они тебя не предавали.
Он с шумом выдохнул воздух.
– И давай-ка прямо сейчас пойдём к мастеру Дуку и посмотрим, что там за голокрон, и как нам помочь этой маленькой бедной душе обрести покой.
Квай с готовностью спрыгнул с края сцены, но тут же оба они вздрогнули – он явно, а она незаметно, – как будто наткнулись на преграду. Они увидели, каждый по-своему, что мастер Дуку сидит перед терминалом бок о бок с библиотекарем Йокастой Ню и просматривает архивные записи о голокронах, которые та ему открывает.
Звук голоса Дори разогнал видение.
– Пожалуй, сейчас будет не совсем удобно. Мне надо переодеться, да и посмотреть, как там мои бандиты – все ли пошли на занятия по каллиграфии… В моей группе сейчас такие кадры есть, Квай… По сравнению с ними вы были ангелами с лун Йего!
Её спокойная улыбка была похожа на большой прохладный лист ректоо, заживляющий ожоги.
– Да, мэм. Так я скажу мастеру Дуку, что вы придёте к нам в гости? И что вы подарили мне «Знаки». Вы, – он вдруг забеспокоился, – вы ведь придёте?
Мысль, пришедшая к нему, по цвету и холоду была похожа на предыдущие его терзания о своей глупости, неумелости и ненужности: однажды мастер Алу отвернётся от мастера Дуку – навсегда! – и повернётся к правильному, как часы, мастеру Сайфо-Диасу…
Но она сказала совсем другое, хорошее:
– Конечно, приду. А ты подойдёшь к своим друзьям первым?
– Да. Да!
– Ну, так беги. Они оба сейчас в зале.
Конечно, готовятся к соревнованиям… Даже Ки, которому это и не нужно, ведь его учитель – мастер Йода, а он никогда не выступает. Киду и так приходится постоянно превосходить свои возможности, потому что он Йодин ученик…
– Я знаю. Спасибо!
– Квай!
– Да, мастер Алу?
– Пользуйся «Знаками», но не хвастайся ими. Это относится и ко всем другим дарам, которые ты уже получил или получишь в будущем. Договорились?
– Конечно!
– Ясно, как белый свет, – сказал мастер Дуку, – эта несчастная душа не имела никакого понятия о правильном пути, когда была в теле. Не принимай близко к сердцу, малыш. Рано или поздно его собственная тень подставила бы ему подножку. М-м-м... Его имени нет в базе данных, но эхо-то все еще звучит во вселенной... Думаю, Дори права: нужно почитать над ним мантры упокоения. Испросим ему у Силы более достойное воплощение. И послушаем вместе, вдруг что-то откроется?
После таких слов любимого учителя Квай (всё ещё чувствующий вину перед ним) был готов идти не то что в морг Северного сектора – он и гробницы Коррибана не побоялся бы чистить вместе с мастером Дуку…
Никем не востребованное тело злоумышленника дожидалось в криоячейке истечения трехмесячного срока. Столько времени галактический законодатель отвел для процедуры установления личности перед кремацией. Корускант не резиновый!
-
-
11.11.2013 в 16:45Это был очень древний священный артефакт. («Наверное, еще более старый, чем этот ситхов голокрон», – подумал мальчик.) В окладе книги были прорезаны мелкие отверстия в виде звёздочек, через которые виднелся жёлтый цвет обложки. Прислушавшись к Силе, юный падаван сосредоточил внимание на надписи: «Победа в деяниях – в синем, но знамя победы – Жёлтое».
Глядя на «знаки», он почувствовал глубокое спокойствие. Своим молчаливым присутствием они свидетельствовали в его пользу. Он знал их по многолетней работе в театре ко-гири под началом наставницы Алу. А они знали его. Вот и помогали ему, поручались перед Силой за чистоту его души.
Но едва он обрадовался спокойствию своего духа, как случился новый конфуз. Пока мастер Дуку выслушивал новые догадки Йокасты Ню о злополучном голокроне, Кваю захотелось как следует рассмотреть обложку древнего фолианта: ему показалось, что сквозь звёздчатые прорези на жёлтом фоне проблёскивает какое-то изображение.
Мальчик сдвинул оклад и увидел, что не ошибся. В скользкий, но очень приятный на ощупь шёлк была вплетена картинка: зеркало в женской руке.
В первую секунду зеркало казалось всего лишь овалом очень светлой, искусно выделанной кожи, но во вторую Квай с удивлением заметил, что оно стало будто стеклянным, и если присмотреться, в нём даже что-то отражается.
Да, зеркало стало настоящим прямо у него на глазах! Квай с любопытством заглянул в него. И ведь там было на что посмотреть: в каком-то не то ангаре, не то на космической станции два джедайских клинка, синий и зелёный, противостояли рдяно пламенеющему двуклинковому ситхскому…
Высокий широкоплечий воин с зелёным мечом, уже заметно уставший, едва успевал защищать своё большое тело от высверков злобного огня. А его молодой напарник — наверное, ученик; да, косичка болтается — хотя и спешил на помощь, но был на нижнем ярусе, так далеко!
– Великая Сила, ну до чего же вредный ребёнок! – металлом, сцепившимся с металлом, скрежетнул резкий высокий голос за его спиной.
В другое время библиотекарь не застала бы его врасплох (никогда ведь не заставала, швабра со шпильками!). Но сейчас Квай так увлёкся видеопоединком, что забыл обо всём на свете. С замиранием сердца он следил за зелёными сполохами – сможет ли джедайский меч погасить красную смерть… Окрик Йокасты пришёлся на тот момент, когда красное лезвие прошило грудь джедая, и... и книжка предательски выскользнула у мальчика из пальцев.
Зеркальце на картинке разбилось.
Несколько секунд взрослые в прострации смотрели на незапамятных времен рукопись, которая лежала на полу мёртвой грудой, словно подстреленная птица с пером из закатного золота. Квай опомнился первым: подхватив книгу на руки, он с виноватой ноткой в голосе, но и со всей наивозможнейшей убедительностью воскликнул:
– Я всё починю, мэм, честное слово! Не волнуйтесь, пожалуйста! Я другое вставлю!
– Пакость ты безрукая! – в сердцах воскликнула несчастная белокурая женщина. – Да когда же на тебя найдётся хоть какой-то укорот?!
– Тебе не стыдно? – спросил мастер Дуку сухим голосом, забирая у него книгу.
Мальчик только тяжело вздохнул. Конечно, ему было стыдно. Не суметь удержать книгу, пусть даже из такого гладкого шёлка, будто вода! Нет, правильно, что его не допустили до соревнований. А пронести в голых руках слиток раскалённого ауродиума? А успеть схватить и отшвырнуть прочь гранату без чеки, уже со стуком упавшую на землю?
Даром мастер Алу называла его мужчиной и воином, а он как есть безрукая пакость, и никогда, никогда не вырастет!
Только уже выйдя из библиотеки, с позором увлекаемый учителем за руку, как маленький, он вдруг понял, что последние слова мастера Дуку были обращены не к нему.
Но впервые его не обрадовала ссора мастера Дуку с Йокастой Ню. Всё было ничтожно по сравнению с гибелью старого рыцаря.
-
-
11.11.2013 в 16:47– Учитель, в том зеркале…
– Будущее всегда в движении. Это ничего не значит. Просто суеверная чушь. Выкинь из головы.
Да, мастер Дуку снова волнуется из-за него. «Вообще, трудно, наверное, иметь ученика, – впервые задумался мальчик. – Постоянно куда-то лезет, с ним вечно что-то случается… А толку от него… Как от того в зеркале!»
– Мастер Дуку, а бывает такой ученик, от которого одни проблемы?
– Не бывает.
– А Экзар Кан?
– Даже от Экзара Кана есть польза.
– Да?! Какая?
– Теперь все знают, как не надо себя вести.
– А я…
– Квай, хватит болтать! Давай лучше посмотрим, все ли «знаки» ты знаешь.
Учитель пролистал плотный пергамент и, найдя нужную главу, вложил в неё подвернувшуюся в ящичке столика картонку с изображением крупного фиолетового цветка, вкладыш в коробочку с фелуцианским печеньем. Эти вкладыши Квай собирал, когда был юнглингом, и сейчас они очень пригождались для закладок или записок.
– Ну, да пребудет с нами Сила. Вот, смотри сюда. Предлагаю сразу переводить на общегале, оссу для нашего покойника – что мёртвому припарки. И вообще, слишком много чести.
Когда сидишь рядом с учителем, чувствуешь его руку рядом со своей и его взгляд на тех же строчках, ничего не страшно.
– «Настало твоё время искать путь». Правильно, мастер? «Настало моё время указывать тебе путь». Правильно?
– Правильно. А заголовок?
– А, да. «Убийца мёртвого, сеятель сжатого…» А это не знаю.
– «Косарь трын-травы».
– Это палиндром! Смотрите, вот «ан» и «ан», «асока» и «асока»…
– Так, Квай. Давай я буду читать, а ты повторяй за мной и отмечай то, что не знаешь. А то мы с тобой такими темпами до равновесия в Силе не закончим.
Мальчик кивнул. Он очень любил, когда учитель читал вслух древние тексты. У мастера Дуку даже голос становился особым, глубоким и загадочным.
– «Убийца мёртвого, сеятель сжатого, косарь трын-травы, хранитель похорон, голосник немоты. Таково моё имя исполнения. Твоё же имя называлось, да не было названо, слышалось, да потеряло звук».
Падаван Джинн повторил эти слова за учителем. Стоило мастеру Дуку озвучить древние знаки – и ни один не остался в тени, все назвали себя, всех их Квай узнавал (некоторых – с удивлением, в точности, как Таллу, которая на прошлый День благодарения пришла в платье, а не в штанах).
— «Был ли ты пуст – ты заключаешь пустоту.
Был ли ты полон – ты исполняешь полноту.
Был ты созерцателен – сейчас время созерцать.
Был ли ты действен – сейчас время действовать.
Был ли ты реален – сейчас время встречи с реальностью.
Был ли ты желанен – сейчас время исполнить желание.
Был ли ты Землёй, Водой, Огнём, Воздухом или Пустотой – сейчас время войти: Земле в Воду, Воде в Огонь, Огонь в Воздух, Воздух в Пустоту, Пустоте в Силу.
Час на земле – вечность в Силе и наоборот.
Предел на земле – беспредельность в Силе и наоборот.
Желаю явиться в любом, что созвучно любому, потому что ничто не вечно, ничто не закончено и ничто не совершенно».
– И всё? – спросил мальчик, когда учитель положил на страницу ещё одну картонку, на этот раз с ярко-красным цветком кактуса, из которого делают до-до.
– Нет, не всё. Всё будет, когда ты это отчитаешь, и мы сдадим книгу в библиотеку.
– Учитель, а можно я прочитаю это ещё раз, только на оссу? Подскажете мне, хорошо? Это для того, который… умер… там. Я же, – голос мальчика опустился до шёпота, – и его убил тоже…
– Эта глава посвящена проводам недостойного, – сказал мастер Дуку после короткой паузы. – А ты, наверное, имеешь в виду достойного?
– Ну да. Того, кто был убит в зеркале, когда я уронил…
– Ты знаешь, кто это был?
– Нет, – Квай даже головой помотал в знак полного отрицания какого-либо тождества.
Конечно, он знал легенду о том, что мужчина, заглянувший в зеркало матриарха театрального искусства, обязательно увидит свою смерть. Но во-первых, зеркало Цон-Цу Дун хранилось в сокровищнице Храма и дожидалось того времени, когда старый мастер театра Пон Гхи выберет из числа своих учениц самую достойную и вручит ей зеркало (хотя мастер Гхи может ведь выбрать своим преемником и ученика-мужчину, и зеркало снова останется в шкатулке; так даже лучше).
Ниоткуда же не следовало, что на обложке книги находится клон этого зеркала, и с тем же эффектом!
Во-вторых, в широкоплечем воине с зелёным клинком мальчик никак не мог бы признать себя. Ведь даже самые мудрые целители, с которыми разговаривала сначала наставница Алу, а потом и мастер Дуку, все как один говорили, что будущее всегда в движении, но потом со вздохом сообщали, что Квай навсегда останется лилипутом, и ему нужно учиться использовать те возможности тела, которые даны Силой. Как миниатюрному мастеру Йоде.
– Это же был джедай? – спросил мастер Дуку. – Нашей расы?
– Да, хомо. Но это уж сто процентов не я. Такой высокий, с длинными волосами… И с такой широченной спиной, ещё шире, чем у вас! Даже, – мальчик нервно сглотнул, – если бы вдруг представить… Нет. Он сражался с ситхом. Откуда же в будущем взяться ситхам? Это человек из прошлого. Может быть, его душа тоже не успокоилась… почему-то… Учитель, давайте почитаем для него. Пожалуйста. Я чувствую, что виноват перед ним. У него остался ученик. Может, если бы я не выронил книгу, они бы этого красного уж как-нибудь бы уложили. А так…
Мастер Дуку пролистал фолиант в поисках нужного текста, нашёл – но потом решительно закрыл книгу.
– Достойного человека нужно обязательно называть по имени.
– Разве? Можно говорить просто «брат».
– «Брат, поди сыщи брата»… Это мы так с мастером Йодой играли, когда я был маленьким… Нет, малыш. Я чувствую, что этот человек жив. И его будущее в движении. А вот ситх… Сейчас мне в голову пришла мысль: все эти эзотерики, любители сопоставлять несопоставимое… адепты вертящихся столов и прочей абракадабры… Ведь это могла быть и их идея… Подхватить инициацию через голокрон. Бредовая, но всё-таки… А?
– Но как без мидихлориан можно пройти инициацию?
– А ситх его знает. Но в этой идее что-то есть.
– Почти пришли, – сказал дежурный медик, сворачивая в новое ответвление коридора. Джедай и его ученик последовали за ним.
Дежурный опять неодобрительно посмотрел на мелкого пацана, идущего на шаг позади учителя, но от новой порции замечаний воздержался. Почувствовав этот взгляд, мальчик ушел в тень за спиной наставника, чтобы стать совсем невидимым.
– К нашему покойнику точно никто не приходил? Знаете, с уголовными элементами много мороки...
– Да уж знаю, мастер. Но если вы мне не верите, так у вас есть майнд-трик для проверки.
– Я вам верю, доктор.
– Ну, вот, – медик приложил к двери ладонь, и кодовый замок негромко щёлкнул. – Здесь, конечно, холодновато...
– Ничего страшного.
– ... но, по крайней мере, вентиляция хорошая. И здесь, и в лаборатории. Может быть, принести хотя бы плед для вашего ребёнка? Если вы уж так настаиваете на его присутствии.
– Доктор, уверяю вас, наши плащи достаточно тёплые, а у моего ученика идеальная терморегуляция. Малыш, – это уже мальчику, – в какой он ячейке?
Нахохлившийся юный падаван не производил впечатления человека с идеальной терморегуляцией.
– Зерек-три, – едва слышно ответил он, не поднимая глаз.
Дежурный сделал вид, что не расслышал.
– Пожалуйста, пройдите в лабораторию, – сказал он, указав джедаям на дверь с табличкой.
Мастер Дуку взял ученика за руку, будто тот и в самом деле был маленьким ребёнком, и повёл за собой. На пороге мальчик обернулся. Медик настраивал дроида возле криокамеры «зерек-три».
В лаборатории было прохладнее, чем в зале с криоячейками. Квай быстро оглядел светлое просторное помещение, потом перевёл взгляд на лицо учителя. Мастер Дуку ободряюще улыбнулся ему. Мальчик попытался ответить, но его улыбка получилась совсем кислой.
Служебный дроид ввёз в лабораторию четырехколесную каталку, на ней помещался прозрачный криобокс, в котором трупы обычно предъявляются свидетелям. Квай заставил себя не отводить взгляда от покрытого лёгкой изморозью лица.
Следом появился дежурный с дребезжащими роликовыми табуретами. Мастер Дуку снова заверил его, что покойнику жизненно необходим особый обряд (Квай издал нервный смешок) и что медик вполне может наблюдать за происходящим на мониторе со своего места в приемной.
Квай в это время придвинул к себе один из лабораторных табуретов, забрался на него, отрегулировал высоту так, чтобы его лицо находилось на одном уровне с лицом покойника. Мастер Дуку вынул ритуальную книгу из внутреннего кармана своего плаща и подал ученику. Сам он от табурета отказался и сел прямо на пол у стены.
К концу текста голос мальчика окреп. Последнюю фразу он повторил на оссу – из уважения к Силе. Хотя Сила знает все знаки и все имена без перевода, но ему думалось, что ей нравится, когда есть гармония, а гармония – это равновесие между пределами.
Он не успел закрыть книгу, как прежний медик вошёл в лабораторию, а за ним неслышно двигалась невыразительная серая женщина.
– Извините, достопочтенные мастера. Миледи хочет опознать своего сына. Вы позволите?
Квай бросил тревожный взгляд на учителя. Мастер Дуку уже вышел из своей позы покоя.
– Конечно, прошу вас, – учтиво поклонился он женщине и подвёл её к каталке.
Его падаван неслышно слез с табурета и тоже поклонился.
Молчание висело буквально секунду.
– Да, это мой сын. Мне что-то нужно подписать? – она посмотрела на джедая, потом оглянулась на медика. – И… я должна прямо сейчас забрать его, или… или…
Продолжение следует
-
-
11.11.2013 в 19:30-
-
11.11.2013 в 20:39-
-
11.11.2013 в 22:05А "Богемскую рапсодию" узнали?
Mama, just killed a man,
put a gun against his head,
pulled my trigger, now he’s dead.
Mama, life had just begun,
But now I’ve gone and thrown it all away.
-
-
11.11.2013 в 22:49-
-
11.11.2013 в 22:51-
-
17.11.2013 в 17:39-
-
17.11.2013 в 18:57-
-
09.12.2013 в 21:59-
-
10.12.2013 в 01:53:-) Я, кажется, понял, чем мне так запал в душу Храм, подсмотренный Лукасом. Это та же Нетландия, только ватага Питера Пэна помощнее, их энергия идёт на хорошее дело, и девочек там больше, чем одна Венди и одна Динь-Динь.
Продолжение следует ))
-
-
08.07.2016 в 01:45old-diplomat.diary.ru/p209711707.htm
-
-
08.07.2016 в 06:37