Остались ли до сих пор вот такие настоящие стереотипные немцы, как у Дюрренматта? Думаю, что остались. И никакие арабы с этим ничего поделать не смогут. Посмотрим. На немцев приятнее всего смотреть со стороны. В кои-то веки нам выпадает эта редкая возможность — посмотреть на них со стороны, а не из окопа.
читать дальше
УПД. В конце фильма полицейский был ранен в правую руку, но после боя с преступником надел на эту руку куклу-петрушку и успокоил девочку, чуть было не ставшую жертвой. Пока дети Тюра живут в Германии, ей не страшны никакие арабские волны.
15.03.2016 в 03:53
Пишет Шепсет:читать дальше
"Обещание" и "Отель "У погибшего альпиниста"
"Отель "У погибшего альпиниста" - один из моих любимых детективов и самое любимое произведение Стругацких.
"Образцом для подражания и отправной точкой стал детективный роман Фридриха Дюрренматта «Обещание» (из википедии)
Обратившись к прототипу, обнаружила, что если не знать, то никаких связей обнаружить не получилось бы. Если знать, то какие-то едва уловимые и то не факт... В общем, удивлена очень.
У произведения Дюрренматта своя история. Вкратце, "В 1958 году Дюрренматт дебютировал как киносценарист — в фильме Ладислао Вайды «Это случилось средь бела дня» (Es geschah am hellichten Tag); выросший из киносценария роман «Обещание» (Das Versprechen), имевший подзаголовок: «Реквием по детективному роману», в 1959 году также был отмечен премией в Швейцарии" (тоже из википедии)
Я посмотрела именно в таком порядке - сначала фильм 1958-го года «Это случилось средь бела дня», потом прочитала роман - он небольшой, скорее повесть.
Не знаю, как там было на самом деле, но мое воображение рисует такую историю создания: Дюрренматт написал по просьбе режиссера или продюсера сценарий к задуманному в детективном жанре фильму.
Фильм - типичное ретро, старый, черно-белый, с громким музыкальным сопровождением. Он весьма неплох. Там есть несколько очень удачных кадров, где хочется сказать: режиссер молодец. К сожалению, фильм, похоже, никогда на русский не дублировался, перевод есть только любительский; в том видео, что я нашла, он еле слышный (особенно на фоне громкой музыки).
Актерская игра очень достойная. Отдельный плюс - не вплели никакую любовную линию "по умолчанию", хотя одинокий ГГ и появление в середине фильма нищасной матери-одиночки располагало, но - ура! - бывают разумные сценаристы и режиссеры. Респект.
Но сюжет с точки зрения детективной интриги - совершенная посредственность и предсказуемость. Фильм спасает именно хорошая режиссура и визуальная гармония.
И вот так и видится, как эта вот посредственность осознается автором сценария. Ему стыдно. Фильм вроде хороший, но всё равно стыдно. Автору не дает покоя сюжет, он пытается переосмыслить его, переделать, сказать хоть какое-то "новое слово", а не показать очередные яйца в профиль.
И он пишет книгу. Почти то же самое, но акценты другие и конец другой.
Я рада, что сначала посмотрела фильм, потому что в книге автор решил постебаться над своим сценарием, особенно над "жалким" хэппи эндом фильма; хотя и превращение нищасной матери-одиночки в проститутку-в-отставке, таки вернувшуюся к оставленной "работе" да еще и втянувшую туда дочь, тоже впечатляет. Без знания фильма вряд ли можно оценить это самоиздевательство.
А всё-таки фильм получился лучше, чем книга. Не совсем понятно почему лучше, но лучше.
В фильме есть какая-то целостность, а от книги остаются непроясненные вопросы - почему так, а не этак? может ли такое быть? Можно ли дойти до такого опустившегося полубезумного состояния на такой почве? Могут ли слабоумные демонстрировать такие сложные реакции, как месть, заманивание, притворство? Странно, автор как будто стремился к бОльшей правде жизни в книге, чем у него вышло в фильме, а получилось, как будто он запутался, намудрил слишком, пытаясь избавиться от сложившихся канонов жанра.
Возможно, такого, как показано в фильме, "в житті не буває", но книга в этом смысле демонстрирует лишь безуспешные потуги сделать сюжет реальнее.
В 2001 году Шон Пенн снял фильм "Обещание" по мотивам книги. Действие перенесено в американские реалии начала века, но в целом все как в книге, только проститутка не просто осталась нищасной матерью-одиночкой из первого фильма, а стала еще нищаснее. Любовную линию таки притянули за уши
Этот фильм, по правде сказать, никакой. Джек Николсон в главной роли не спасает.
Но что приятно при чтении книги - это погружение в немецкие реалии. Буквально с каждой фразе чувствуется эта немецкая атмосфера законопослушания и порядка.
Вот хотя бы самый первый абзац:
"В марте этого года Общество имени Андреаса Дахиндена пригласило меня прочесть у них в Куре доклад об искусстве писать детективные романы. Я приехал поездом совсем под вечер, над городом нависли низкие тучи, сыпал снег, и все обледенело. Заседание происходило в помещении Коммерческого союза, публики было не густо, потому что одновременно в актовом зале гимназии Эмиль Штайгер читал лекцию о позднем Гете. Я и сам говорил без увлечения и, очевидно, никого не увлек - многие покинули зал до окончания доклада. Обменявшись несколькими словами с членами правления, с двумя-тремя учителями гимназии, которые явно предпочли бы позднего Гете, а также с филантропической дамой, почетной попечительницей Восточношвейцарского союза домашней прислуги, расписавшись затем за гонорар и путевые расходы, я удалился в гостиницу "Козерог" близ вокзала, где мне отвели номер. Но здесь та же тоска. Кроме немецкой экономической газеты и старого номера "Вельтвохе", никакого чтения под рукой. Тишина в гостинице немыслимая, о сне и думать нельзя из страха, что никогда не проснешься. Ночь бесконечная, бредовая. Снег прекратился, все замерло, фонари перестали качаться, ветер утих, на улицах никого, ни человека, ни зверя, только с вокзала что-то отдаленно прогудело разок. Я пошел в бар выпить рюмку виски. Кроме пожилой барменши я застал там еще одного посетителя. Как только я сел, он поспешил мне представиться. Это оказался доктор X., бывший начальник цюрихской кантональной полиции, высокий, грузный мужчина, одетый по старинке, с золотой цепочкой поперек жилета, что теперь видишь не часто. Несмотря на годы, у него были еще совсем черные волосы бобриком и пушистые усы. Он сидел у стойки на высоком табурете, пил красное вино, курил сигару "Байанос" и барменшу называл по имени. Говорил он громко, размашисто жестикулировал, в равной мере подкупая и отпугивая меня своей грубоватой непринужденностью. Когда время подошло к трем и за первой рюмкой "Джонни Уокера" последовали еще четыре, мой новый знакомый предложил доставить меня в Цюрих в своем "опель-капитане". Я был очень поверхностно знаком с окрестностями Кура и вообще с этой частью Швейцарии, а потому охотно принял приглашение. Доктор X. приехал в Граубюнден в качестве члена какой-то федеральной комиссии и, задержавшись из-за непогоды, пришел послушать мой доклад, но не стал о нем распространяться и только заметил вскользь:
- Вы довольно неопытный оратор".
Кур - столица кантона Граубюнден. К 2007 году население было около 35 тыс. человек. Не знаю, сколько там жило в 1958 году. В гербе городка изображен козел (козерог).
читать дальшеИ всё в таком духе: реклама молочного шоколада Линдта, австрийское радио передает для Тироля торговый бюллетень, светловолосые мать и дочь и рыжие веснушчатые мальчики, грузовик нефтяной компании "Шелл", здание кантональной полиции на Казарменной улице, "Нойе цюрхер цайтунг", самолет компании "Свисс-эр".
А еще много немцев-полицейских! Например: "Маттеи был одним из моих комиссаров или, вернее, обер-лейтенантов - сотрудникам нашей кантональной полиции присваиваются воинские звания. Как и я, он по образованию юрист. Будучи уроженцем Базеля, он окончил базельский университет. Сперва в той среде, с которой он сталкивался, так сказать, по долгу службы, а потом и у нас его прозвали "Маттеи - каюк злодеям". Он был человек одинокий, всегда тщательно, но не броско одетый, корректный, замкнутый, он не пил и не курил, но в своем деле был суров и беспощаден, пожиная ненависть и успех. Я так до конца в нем и не разобрался. Пожалуй, нравился он мне одному - я вообще люблю цельных людей, хотя и меня зачастую раздражало в нем отсутствие чувства юмора. Ума он был выдающегося, но наша на редкость отлаженная государственная машина убила в нем всякие порывы. Он был великолепным организатором и владел полицейским механизмом, как счетной линейкой. Женат он не был, никогда не говорил о своей частной жизни, да, верно, ее и не существовало. Он ничем не интересовался, кроме своей профессии, и занимался ею с незаурядным знанием дела, однако без малейшего жара. Работал он упорно и неутомимо, но явно скучал, пока одно дело, в которое он волею судьбы вмешался, не всколыхнуло его всего".
"...и вскоре мы затормозили у бензозаправочной станции. Она поражала с первого взгляда - уж очень не похожа она была на свое опрятное швейцарское окружение.."
"И люди, естественно, надеются, что хотя бы полиция способна навести в мире порядок... Я не стану придираться к тому, что ваших преступников неизбежно настигает кара. Допустим, эта прекрасная легенда необходима с точки зрения морали. Это такая же ложь во спасение государственного порядка, как и ханжеская сентенция "преступление не окупается". Чтобы понять, сколько в ней правды, достаточно взглянуть на человеческое общество, однако со всем этим я готов мириться хотя бы из чисто деловых соображений. Согласитесь сами, любая публика, любой налогоплательщик вправе требовать, чтобы им подали героя и хэппи-энд, и поставлять этот товар в равной мере обязаны мы - полиция и вы - писательская братия".
"Обед у "Медведя" в Ферене был чересчур обильный - бернские колбаски и прочее; он вообще любитель вкусно поесть... Обед он сдобрил пивом, а уже лежа на травке, закусил двумя плитками линдтовского шоколада".
"Не скрою, что в этой комнатушке всегда царил вопиющий беспорядок - книги и папки валялись вперемешку; правда, беспорядок был чисто принципиальный. Я считаю, что в нашем строго упорядоченном государстве обязанность каждого - создавать некие островки беспорядка, хотя бы и потайные".
"...мы направились в школу. Чтобы сократить путь, прошли прямо по лужайке с плодовыми деревьями. Некоторые были уже в полном цвету. Из школы доносилось пение: "Возьми мою ты руку и поведи меня". Спортивная площадка перед школой пустовала. Я постучался в дверь того класса, откуда раздавалось пение, и мы вошли.
Хорал пели девочки и мальчики, дети от шести до восьми лет. Три младших класса. Учительница перестала дирижировать, опустила руки и встретила нас настороженным взглядом.
Дети смолкли.
...
Я представился и обратился к детям:
- День добрый, детки!
Дети с любопытством уставились на меня.
- Добрый день! - ответили они.
- Красивую песню вы только что пели.
- Мы разучиваем хорал к погребению Гритли, - пояснила учительница.
...
Я вышел на середину класса. У большей части девочек были еще косички и пестрые фартучки.
- Вы, верно, слышали, какая беда случилась с Гритли Мозер, - начал я. - Я из полиции, я там начальник, все равно что командир у солдат, и моя обязанность - найти того, кто убил Гритли. Я говорю с вами не как с детьми, а как со взрослыми. Тот, кого мы ищем, больной человек. Так поступают только больные люди. Болезнь в том и состоит, что они заманивают детей в лес или в погреб, ну, словом, куда-нибудь, где можно спрятаться, и там их мучают. Это случается довольно часто. У нас в кантоне за год было двести таких случаев. Иногда доходит до того, что эти люди замучивают ребенка до смерти. Так оно и было с Гритли. Конечно, таких людей нужно запирать на замок. На свободе они могут причинить много зла. Вы спросите, почему мы не запираем их, чтобы не случилось такого несчастья, как с Гритли. Да потому, что их нельзя распознать. Болезнь у них запрятана внутри, снаружи ее не видно.
Дети слушали затаив дыхание.
- Вы должны мне помочь, - продолжал я. - Нам непременно нужно найти этого человека, иначе он опять убьет какую-нибудь девочку.
...
Я возвратился к кафедре учительницы.
- Вы правы, фройляйн Крум, - сказал я. - По-видимому, Гритли в самом деле была большой фантазеркой.
- У этого ребенка была поэтическая душа, - ответила учительница, устремив печальные глаза куда-то вдаль. - Простите, нам нужно еще прорепетировать хорал к завтрашнему погребению. Дети поют недостаточно стройно.
Она дала тон.
- "Возьми мою ты руку и поведи меня", - снова запели дети".
"- Скажите-ка, фон Гунтен, что вы ели вчера на обед? - благодушно спросил он.
- Бернские колбаски.
- Так. А еще что?
- На десерт - сыр.
- Какой? Эмментальский? Грюйерский?
- Нет, тильзитский и горгонзолу, - ответил фон Гунтен...
- Ничего.
- Советую вам как следует подумать, - настаивал Хенци.
- Шоколад, - вспомнил фон Гунтен".
"С Сильской набережной долетали городские шумы, из казармы, печатая шаг, вышли солдаты".
"Преступления совершаются постоянно, и объяснять это следует вовсе не тем, что полицейских мало, а тем, что они вообще есть. В нас не было бы необходимости, не будь преступлений. Вот о чем нам всегда надо помнить. Он, Маттеи, прав, мы должны исполнять свой долг, и первый наш долг - не выходить за положенные нам пределы, иначе мы попросту создадим полицейское государство".
"Станция тогда еще не была в таком запущенном состоянии, вид у нее был скорее привлекательный, кругом прибрано, на подоконниках герани... Во всем чувствовалась какая-то мещанская основательность".
"Доктор был белокурый немец, как из книжки с картинками, веселый бодрячок, в качестве дежурного совершавший воскресный обход..."
И вот что интересно: когда читаешь "Обещание", то как-то сразу понимаешь, что действие происходит на немецкой земле, пусть и не в Германии, а в Швейцарии. И герои все - немцы. А вот в "Отеле" нет ощущения, что там действуют реальные иностранцы - австрийцы, немцы или швейцарцы. Кажется, что это русские с иностранными именами. Жаль все-таки, что советские реалии (думаю, главным образом невозможность в Союзе подобного частного отеля, где все держится на двух людях и собаке) не позволили организовать место действия на каком-то советском горнолыжном курорте.
URL записи"Отель "У погибшего альпиниста" - один из моих любимых детективов и самое любимое произведение Стругацких.
"Образцом для подражания и отправной точкой стал детективный роман Фридриха Дюрренматта «Обещание» (из википедии)
Обратившись к прототипу, обнаружила, что если не знать, то никаких связей обнаружить не получилось бы. Если знать, то какие-то едва уловимые и то не факт... В общем, удивлена очень.
У произведения Дюрренматта своя история. Вкратце, "В 1958 году Дюрренматт дебютировал как киносценарист — в фильме Ладислао Вайды «Это случилось средь бела дня» (Es geschah am hellichten Tag); выросший из киносценария роман «Обещание» (Das Versprechen), имевший подзаголовок: «Реквием по детективному роману», в 1959 году также был отмечен премией в Швейцарии" (тоже из википедии)
Я посмотрела именно в таком порядке - сначала фильм 1958-го года «Это случилось средь бела дня», потом прочитала роман - он небольшой, скорее повесть.
Не знаю, как там было на самом деле, но мое воображение рисует такую историю создания: Дюрренматт написал по просьбе режиссера или продюсера сценарий к задуманному в детективном жанре фильму.
Фильм - типичное ретро, старый, черно-белый, с громким музыкальным сопровождением. Он весьма неплох. Там есть несколько очень удачных кадров, где хочется сказать: режиссер молодец. К сожалению, фильм, похоже, никогда на русский не дублировался, перевод есть только любительский; в том видео, что я нашла, он еле слышный (особенно на фоне громкой музыки).
Актерская игра очень достойная. Отдельный плюс - не вплели никакую любовную линию "по умолчанию", хотя одинокий ГГ и появление в середине фильма нищасной матери-одиночки располагало, но - ура! - бывают разумные сценаристы и режиссеры. Респект.
Но сюжет с точки зрения детективной интриги - совершенная посредственность и предсказуемость. Фильм спасает именно хорошая режиссура и визуальная гармония.
И вот так и видится, как эта вот посредственность осознается автором сценария. Ему стыдно. Фильм вроде хороший, но всё равно стыдно. Автору не дает покоя сюжет, он пытается переосмыслить его, переделать, сказать хоть какое-то "новое слово", а не показать очередные яйца в профиль.
И он пишет книгу. Почти то же самое, но акценты другие и конец другой.
Я рада, что сначала посмотрела фильм, потому что в книге автор решил постебаться над своим сценарием, особенно над "жалким" хэппи эндом фильма; хотя и превращение нищасной матери-одиночки в проститутку-в-отставке, таки вернувшуюся к оставленной "работе" да еще и втянувшую туда дочь, тоже впечатляет. Без знания фильма вряд ли можно оценить это самоиздевательство.
А всё-таки фильм получился лучше, чем книга. Не совсем понятно почему лучше, но лучше.
В фильме есть какая-то целостность, а от книги остаются непроясненные вопросы - почему так, а не этак? может ли такое быть? Можно ли дойти до такого опустившегося полубезумного состояния на такой почве? Могут ли слабоумные демонстрировать такие сложные реакции, как месть, заманивание, притворство? Странно, автор как будто стремился к бОльшей правде жизни в книге, чем у него вышло в фильме, а получилось, как будто он запутался, намудрил слишком, пытаясь избавиться от сложившихся канонов жанра.
Возможно, такого, как показано в фильме, "в житті не буває", но книга в этом смысле демонстрирует лишь безуспешные потуги сделать сюжет реальнее.
В 2001 году Шон Пенн снял фильм "Обещание" по мотивам книги. Действие перенесено в американские реалии начала века, но в целом все как в книге, только проститутка не просто осталась нищасной матерью-одиночкой из первого фильма, а стала еще нищаснее. Любовную линию таки притянули за уши
Этот фильм, по правде сказать, никакой. Джек Николсон в главной роли не спасает.
Но что приятно при чтении книги - это погружение в немецкие реалии. Буквально с каждой фразе чувствуется эта немецкая атмосфера законопослушания и порядка.
Вот хотя бы самый первый абзац:
"В марте этого года Общество имени Андреаса Дахиндена пригласило меня прочесть у них в Куре доклад об искусстве писать детективные романы. Я приехал поездом совсем под вечер, над городом нависли низкие тучи, сыпал снег, и все обледенело. Заседание происходило в помещении Коммерческого союза, публики было не густо, потому что одновременно в актовом зале гимназии Эмиль Штайгер читал лекцию о позднем Гете. Я и сам говорил без увлечения и, очевидно, никого не увлек - многие покинули зал до окончания доклада. Обменявшись несколькими словами с членами правления, с двумя-тремя учителями гимназии, которые явно предпочли бы позднего Гете, а также с филантропической дамой, почетной попечительницей Восточношвейцарского союза домашней прислуги, расписавшись затем за гонорар и путевые расходы, я удалился в гостиницу "Козерог" близ вокзала, где мне отвели номер. Но здесь та же тоска. Кроме немецкой экономической газеты и старого номера "Вельтвохе", никакого чтения под рукой. Тишина в гостинице немыслимая, о сне и думать нельзя из страха, что никогда не проснешься. Ночь бесконечная, бредовая. Снег прекратился, все замерло, фонари перестали качаться, ветер утих, на улицах никого, ни человека, ни зверя, только с вокзала что-то отдаленно прогудело разок. Я пошел в бар выпить рюмку виски. Кроме пожилой барменши я застал там еще одного посетителя. Как только я сел, он поспешил мне представиться. Это оказался доктор X., бывший начальник цюрихской кантональной полиции, высокий, грузный мужчина, одетый по старинке, с золотой цепочкой поперек жилета, что теперь видишь не часто. Несмотря на годы, у него были еще совсем черные волосы бобриком и пушистые усы. Он сидел у стойки на высоком табурете, пил красное вино, курил сигару "Байанос" и барменшу называл по имени. Говорил он громко, размашисто жестикулировал, в равной мере подкупая и отпугивая меня своей грубоватой непринужденностью. Когда время подошло к трем и за первой рюмкой "Джонни Уокера" последовали еще четыре, мой новый знакомый предложил доставить меня в Цюрих в своем "опель-капитане". Я был очень поверхностно знаком с окрестностями Кура и вообще с этой частью Швейцарии, а потому охотно принял приглашение. Доктор X. приехал в Граубюнден в качестве члена какой-то федеральной комиссии и, задержавшись из-за непогоды, пришел послушать мой доклад, но не стал о нем распространяться и только заметил вскользь:
- Вы довольно неопытный оратор".
Кур - столица кантона Граубюнден. К 2007 году население было около 35 тыс. человек. Не знаю, сколько там жило в 1958 году. В гербе городка изображен козел (козерог).
читать дальшеИ всё в таком духе: реклама молочного шоколада Линдта, австрийское радио передает для Тироля торговый бюллетень, светловолосые мать и дочь и рыжие веснушчатые мальчики, грузовик нефтяной компании "Шелл", здание кантональной полиции на Казарменной улице, "Нойе цюрхер цайтунг", самолет компании "Свисс-эр".
А еще много немцев-полицейских! Например: "Маттеи был одним из моих комиссаров или, вернее, обер-лейтенантов - сотрудникам нашей кантональной полиции присваиваются воинские звания. Как и я, он по образованию юрист. Будучи уроженцем Базеля, он окончил базельский университет. Сперва в той среде, с которой он сталкивался, так сказать, по долгу службы, а потом и у нас его прозвали "Маттеи - каюк злодеям". Он был человек одинокий, всегда тщательно, но не броско одетый, корректный, замкнутый, он не пил и не курил, но в своем деле был суров и беспощаден, пожиная ненависть и успех. Я так до конца в нем и не разобрался. Пожалуй, нравился он мне одному - я вообще люблю цельных людей, хотя и меня зачастую раздражало в нем отсутствие чувства юмора. Ума он был выдающегося, но наша на редкость отлаженная государственная машина убила в нем всякие порывы. Он был великолепным организатором и владел полицейским механизмом, как счетной линейкой. Женат он не был, никогда не говорил о своей частной жизни, да, верно, ее и не существовало. Он ничем не интересовался, кроме своей профессии, и занимался ею с незаурядным знанием дела, однако без малейшего жара. Работал он упорно и неутомимо, но явно скучал, пока одно дело, в которое он волею судьбы вмешался, не всколыхнуло его всего".
"...и вскоре мы затормозили у бензозаправочной станции. Она поражала с первого взгляда - уж очень не похожа она была на свое опрятное швейцарское окружение.."
"И люди, естественно, надеются, что хотя бы полиция способна навести в мире порядок... Я не стану придираться к тому, что ваших преступников неизбежно настигает кара. Допустим, эта прекрасная легенда необходима с точки зрения морали. Это такая же ложь во спасение государственного порядка, как и ханжеская сентенция "преступление не окупается". Чтобы понять, сколько в ней правды, достаточно взглянуть на человеческое общество, однако со всем этим я готов мириться хотя бы из чисто деловых соображений. Согласитесь сами, любая публика, любой налогоплательщик вправе требовать, чтобы им подали героя и хэппи-энд, и поставлять этот товар в равной мере обязаны мы - полиция и вы - писательская братия".
"Обед у "Медведя" в Ферене был чересчур обильный - бернские колбаски и прочее; он вообще любитель вкусно поесть... Обед он сдобрил пивом, а уже лежа на травке, закусил двумя плитками линдтовского шоколада".
"Не скрою, что в этой комнатушке всегда царил вопиющий беспорядок - книги и папки валялись вперемешку; правда, беспорядок был чисто принципиальный. Я считаю, что в нашем строго упорядоченном государстве обязанность каждого - создавать некие островки беспорядка, хотя бы и потайные".
"...мы направились в школу. Чтобы сократить путь, прошли прямо по лужайке с плодовыми деревьями. Некоторые были уже в полном цвету. Из школы доносилось пение: "Возьми мою ты руку и поведи меня". Спортивная площадка перед школой пустовала. Я постучался в дверь того класса, откуда раздавалось пение, и мы вошли.
Хорал пели девочки и мальчики, дети от шести до восьми лет. Три младших класса. Учительница перестала дирижировать, опустила руки и встретила нас настороженным взглядом.
Дети смолкли.
...
Я представился и обратился к детям:
- День добрый, детки!
Дети с любопытством уставились на меня.
- Добрый день! - ответили они.
- Красивую песню вы только что пели.
- Мы разучиваем хорал к погребению Гритли, - пояснила учительница.
...
Я вышел на середину класса. У большей части девочек были еще косички и пестрые фартучки.
- Вы, верно, слышали, какая беда случилась с Гритли Мозер, - начал я. - Я из полиции, я там начальник, все равно что командир у солдат, и моя обязанность - найти того, кто убил Гритли. Я говорю с вами не как с детьми, а как со взрослыми. Тот, кого мы ищем, больной человек. Так поступают только больные люди. Болезнь в том и состоит, что они заманивают детей в лес или в погреб, ну, словом, куда-нибудь, где можно спрятаться, и там их мучают. Это случается довольно часто. У нас в кантоне за год было двести таких случаев. Иногда доходит до того, что эти люди замучивают ребенка до смерти. Так оно и было с Гритли. Конечно, таких людей нужно запирать на замок. На свободе они могут причинить много зла. Вы спросите, почему мы не запираем их, чтобы не случилось такого несчастья, как с Гритли. Да потому, что их нельзя распознать. Болезнь у них запрятана внутри, снаружи ее не видно.
Дети слушали затаив дыхание.
- Вы должны мне помочь, - продолжал я. - Нам непременно нужно найти этого человека, иначе он опять убьет какую-нибудь девочку.
...
Я возвратился к кафедре учительницы.
- Вы правы, фройляйн Крум, - сказал я. - По-видимому, Гритли в самом деле была большой фантазеркой.
- У этого ребенка была поэтическая душа, - ответила учительница, устремив печальные глаза куда-то вдаль. - Простите, нам нужно еще прорепетировать хорал к завтрашнему погребению. Дети поют недостаточно стройно.
Она дала тон.
- "Возьми мою ты руку и поведи меня", - снова запели дети".
"- Скажите-ка, фон Гунтен, что вы ели вчера на обед? - благодушно спросил он.
- Бернские колбаски.
- Так. А еще что?
- На десерт - сыр.
- Какой? Эмментальский? Грюйерский?
- Нет, тильзитский и горгонзолу, - ответил фон Гунтен...
- Ничего.
- Советую вам как следует подумать, - настаивал Хенци.
- Шоколад, - вспомнил фон Гунтен".
"С Сильской набережной долетали городские шумы, из казармы, печатая шаг, вышли солдаты".
"Преступления совершаются постоянно, и объяснять это следует вовсе не тем, что полицейских мало, а тем, что они вообще есть. В нас не было бы необходимости, не будь преступлений. Вот о чем нам всегда надо помнить. Он, Маттеи, прав, мы должны исполнять свой долг, и первый наш долг - не выходить за положенные нам пределы, иначе мы попросту создадим полицейское государство".
"Станция тогда еще не была в таком запущенном состоянии, вид у нее был скорее привлекательный, кругом прибрано, на подоконниках герани... Во всем чувствовалась какая-то мещанская основательность".
"Доктор был белокурый немец, как из книжки с картинками, веселый бодрячок, в качестве дежурного совершавший воскресный обход..."
И вот что интересно: когда читаешь "Обещание", то как-то сразу понимаешь, что действие происходит на немецкой земле, пусть и не в Германии, а в Швейцарии. И герои все - немцы. А вот в "Отеле" нет ощущения, что там действуют реальные иностранцы - австрийцы, немцы или швейцарцы. Кажется, что это русские с иностранными именами. Жаль все-таки, что советские реалии (думаю, главным образом невозможность в Союзе подобного частного отеля, где все держится на двух людях и собаке) не позволили организовать место действия на каком-то советском горнолыжном курорте.
УПД. В конце фильма полицейский был ранен в правую руку, но после боя с преступником надел на эту руку куклу-петрушку и успокоил девочку, чуть было не ставшую жертвой. Пока дети Тюра живут в Германии, ей не страшны никакие арабские волны.