Имеем два текста. Первый из книжки "Русские народные песенки и потешки", который, полагаю, оказал большое влияние на моё становление, потому что, хотя помню смутно, книжку эту я очень любил, от великой любви изорвал её на кусочки и позже, уже в новом издании, читал моей сестре:
Ваня, Ваня, простота
Купил лошадь без хвоста,
Сел задом наперёд
И поехал в огород.
Второй из сборника дзэнской поэзии "Пусть влетит весенний ветерок" некоего тов. Кукоку (1328-1407):
На деревянной лошади и задом наперёд
Я во весь опор проскачу сквозь пустоту.
Захочешь ли найти мои следы?
Ха! Поймай-ка бурю сетью!
Кто скажет, что первый текст это не дзэн?
В общем, "Звёздные войны" со своей "эпохой драмы" упали на хорошо подготовленную почву


Ваня, Ваня, простота
Купил лошадь без хвоста,
Сел задом наперёд
И поехал в огород.
Второй из сборника дзэнской поэзии "Пусть влетит весенний ветерок" некоего тов. Кукоку (1328-1407):
На деревянной лошади и задом наперёд
Я во весь опор проскачу сквозь пустоту.
Захочешь ли найти мои следы?
Ха! Поймай-ка бурю сетью!
Кто скажет, что первый текст это не дзэн?
В общем, "Звёздные войны" со своей "эпохой драмы" упали на хорошо подготовленную почву



А два коана из разных мест и разных школ, поставленные рядом в "Криогене", как диалог – "В кипящем котле нет холодного места. – Пей свой чай" – породили целое эхо смыслов, которые мы с Таней с удовольствием обсуждали за чаепитием. То, что для мастера Ксендора, родоначальника ситхской традиции, было "кипящим котлом", жизнью, полной страстей, для его собеседницы – лишь буря в стакане воды. В чашке чая.