Цитата:
"Социализация ребенка — приспособление его к "принципу реальности" — осуществляется посредством отцовского авторитета. Отец во фрейдистской антропологии — олицетворение социальной дисциплины, закладываемой институтом патриархальной семьи. Что касается матери, то она выступает как тайная потатчица инфантильному началу — воплощение "щадящего принципа" в воспитании. С точки зрения фрейдистского анализа весьма многозначительными являются наивные вопросы малолетнего сына, обращенные к матери: "А наш папа еще долго будет в командировке?", "А может ли он заблудиться и не найти дорогу?", "А может он заболеть?". В этих вопросах — тайная надежда на то, что инстанция, голосом которой заявляет о себе непреклонная социальная норма, может ослабеть или вовсе испариться, что позволит "принципу удовольствия" восторжествовать над "принципом реальности".
В моей жизни было совсем не так. Всегда с нетерпением ждал папу из командировки. Правда, именно он в нашей семье был "потатчиком", и семья наша ни в коей мере не была патриархальной. Был, правда, папин ремень, но даже не знаю, можно ли воспитать мальчика без проявления силы. И проявление силы, и размышления о её проявлении, и определение своего "места в строю" – это же совершенно нормально.
Интересно, есть ли что-то фрейдистское в удовольствии лишний раз плюнуть в сторону теорий Фрейда?
Если что-то я бы и хотел пережить сейчас из своего детства, то, наверное, час, когда папа разобрал будильник, чтобы объяснить, что там внутри.
Интересно, если бы отец любил Эдипа больше жизни (и дрянного трона), было бы у Фрейда столько пациентов?