[old-diplomat]

Увидел у  Inreplica подборку песен, в том числе и скорпионовское Still loving You. Когда я был на пятом курсе, у меня появилась эта запись, и моя студенческая подруга иной раз звонила из телефона-автомата рядом с общежитием, чтобы я поставил ей эту песню.
Мне самому песня никогда не нравилась – и из-за писклявого вокала, и из-за слова "детка" (отвратительное применительно к возлюбленой), и оттого, что она даже близко не передавала "имя тоски" (это только Гребенщиков...). Но главное, что подруге нравилась. Магнитофон играл возле трубки, и как же всё было тогда запутано в моей душе... Но не было в ней желания сильнее, чем дописать книгу о герре Вильгельме фон Раушенбахе. Я ею жил – о, как я ею жил, просто горел на работе! – а окружающие думали, что я пишу какую-нить курсовую работу о проклятом капитализме и о том, что деньги – товар – деньги штрих.
А сейчас мне совсем не хочется открывать эту книгу. Всё равно, как входить в тот склеп, так хорошо описанный на её страницах.
Но приятно просматривать иллюстрации. Просто что-то невероятное, что я тогда мог так рисовать!
Да, и чем дальше живу (не дольше, а дальше, это принципиально), тем сильнее солидаризируюсь со старым героем рассказа А. Гайдара "Горячий камень". А когда был маленький, вместе с младшими героями недоумевал: ну как же старому деду, который держится за поясницу, не хочется снова пережить то время, когда он бегал вприпрыжку?!
Нет, не хочется, ни за что. Ещё на вприпрыжку согласен, и то с купюрами, но на молодость – ни за что не подпишусь. Да мне ведь и не предлагают
Вот что значит – слушать старыми ушами молодую музыку
В точности, как у Шефнера в "Каске":

Молчит, сиротлив и обижен,
Ветлы искореженный ствол,
Заброшенный пруд неподвижен
И густ, будто крепкий рассол.

Порою, как сонное диво,
Из тьмы травяной, водяной
Лягушка всплывает лениво,
Блестя огуречной спиной.

Но мальчик пришел с хворостиной -
И нет на пруду тишины;
Вот каску, обросшую тиной,
Он выудил из глубины.

Без грусти, без всякой заботы,
Улыбкой блестя озорной,
Берет он советской пехоты
Тяжелый убор головной.

Воды зачерпнет деловито -
И слушает он, как вода
Струится из каски пробитой
На гладкую плоскость пруда.

О добром безоблачном небе,
О днях без утрат и невзгод,
Дрожа, как серебряннный стебель,
Ему эта струйка поет.

Поет ему неторопливо
О том, как все тихо кругом,
Поет об июне счастливом,
А мне о другом, о другом...