[old-diplomat]

В ванной (а это самое главное место, где меня посещают хорошие или интересные мысли) подумал, какие десять имён собственных навскидку мне приходят на ум как благозвучные, приятно-интригующие, загадочные или много значащие. Набралось даже больше десяти:

Аделаида
Улан-Удэ
Мазари-Шариф
Кецалькоатль
Хайлиенбайль
Лиинахамари
Анхесенпаатон
Притулатан
"Женьминь жибао"
Кавтаратан
Гальбиен Ксото
Гипербарион Бозос
Оле Лукойе
Альбаст

А вот тех, которые мне решительно не нравятся, набралось всего ничего:

Елвед
Эот Линг
Емельян
Елисей (сюда же и Елисейские поля)
Ессентуки
Есенин

Всё-таки я очень люблю слова Даже эти на "Е" – в принципе, терпимо (кроме отвратительного клоуна с нечеловеческим именем).
Ещё с того момента, когда я учился писать и играл в слова, содержащие хвостатые и бесхвостые буквы, я к каждому слову относился как к маленькому сообществу, к микромиру. Сначала они у меня воевали – брали в плен "не своих" и обращали в рабство; помню, как тяжко работал "т" – эта буква была однозначно мужского пола – в слове "труд". Какая битва начиналась, когда к слову "верх" хвостатые вызывали подкрепление, и слово становилось "вверх" – ну, там бесхвостые изнемогали в неравном бою. "Рука" превращалась в "рукав" – "к" и "а" приходилось несладко в окружении... Но в слове "жужжать" "у" приходилось прижать свой хвост. Самой подлой и хитрожопой была буква "ё". Когда хвостатых было больше, она нацепляла точечки и примазывалась к ним. Но стоило фортуне качнутся в сторону бесхвостых, и она тут же их сбрасывала. Хуже всего она вела себя в слове "ещё". А "й" никогда свою чёрточку не предавал и терпел, находясь в меньшинстве. И его всегда угнетал писклявый родственник "и" с претензией на аристократичность.
Потом я уже не видел войны между буквами, а наслаждался сочетанием графики и звучания. Например, рассматривая карту города. "Пороховые" – это и на письме выглядело по-гвардейски, и на слух напоминало салют. "Большеохтинский проспект" – ну, что-то такое важное и расфуфыренное. А вот "Среднеохтинский" – уже такое привычное, своё, а "Малоохтинский" – так и вовсе за человека не считался, так, лакей в передней.

Сейчас, когда, допустим, на каком-нибудь форуме натыкаюсь в дискуссии на мат-перемат, я вижу эти слова как бесконечные ряды калек, жертв пьяного зачатия, аварии на стройке или в ДТП. Они так стыдятся своего убожества и нищеты, что прям слёзы на глаза наворачиваются. Тогда я каждое пребражаю в какое-нибудь пристойное: выпрямляю ему спину-руки-ноги и одеваю не в те звуковые лохмотья, которые ему бросил недалёкий пользователь, а во что-то более приличное. И слово отбрасывает костыли, и уже не стыдится себя. Оно уже при деле, уже в строю или в очереди, нужное сообществу
Преображение – мой любимый праздник. Я и слово это очень люблю, хотя в нём есть опасная буква "ж" Она есть и в моей фамилии, и тоже опасная.