Вчера ходил на новых "47 ронинов". Если вычесть украинскую озвучку, то, в общем, понравилось. А, вспомнил, что не понравилось: у главгера с первой и до последней сцены одно и то же выражение лица. Возможно, он так хотел сыграть японскую бесстрастность, но не получилось. Получилась вся скорбь непонятно какого народа )))
А главгад одеждой, волосами и повадками напомнил Ксанатоса. Было бы у него европейское лицо, точно был бы Кс.

@темы: Кино

---

Перечитываю "Час Быка" И. Ефремова и сейчас уже с меньшим усилием могу собрать в воображении эти сцены, наполненные долгими философскими диалогами и монологами. В более молодом возрасте книга казалась едва ли менее скучной, чем "Война и мир".
Бросилось в глаза (для этого тоже надо постареть ), что размышления о природе эроса хотя и "через голову", а вызывают больше человеческого чувства, чем непременно обсасываемая эротика, например, в книгах позднего Рыбакова.

Например вот этот сконструированный неодушевленный диалог
— Интересно, какие глаза больше всего любили наши далекие предки во времена, когда еще не умели произвольно менять их цвет? — сказала Олла Дез. — Фай знает, например, вкусы ЭРМ.
— Если говорить о вкусах этой эры, то они были очень изменчивы, неясны и необоснованны. Но почему-то в те времена красота требовалась преимущественно от женщин. Произведения литературы, фото, фильмы перечисляют женские достоинства и почти не говорят о мужских.
— Неужели наши далекие сестры были такими постыдно неразборчивыми? — возмутилась Олла. — Наследство тысячелетий военного патриархата!
— Изобилие столь интересующих вас повелителей, — улыбнулась Родис, — но вернемся к глазам. На первом месте находились мои — чисто-зеленые глаза, и это вполне естественно по биологическим законам здоровья и силы.
— А кто из нас на втором месте?
— Чеди. Синие или фиалковые, яркого оттенка. Дальше по нисходящей шли серые, потом карие и голубые. Очень редкими были, а потому и высоко ценились топазовые глаза, как у Эвизы, или золотистые, как у Оллы, но они считались зловещими, потому что походили на глаза хищных животных: кошек, тигров, орлов.
— А для мужчин был какой-нибудь критерий? — спросила Эвиза.
— Зеленых глаз у них, видимо, не было, да, судя по литературе, и синих тоже, — пожала плечами Родис. — Чаще всего упоминаются серые, как сталь, или голубые, как лед, — признак сильных, волевых натур, настоящих мужчин, подчиняющих себе других, всегда готовых пустить в ход кулаки или оружие.
намного приятнее и как-то человечнее, чем однообразное рыбаковское:
Пистолет не понадобился.
Потому что в прихожей стояла, заложив руки за спину, чуть наклонив голову, в темно-сером, сильно приталенном дорожном халате – Фирузе. Похорошевшая, смуглая, родная.
– Господи… – обалдело повторил Богдан. – Фира!
Она серьезно, выжидательно смотрела на него немного исподлобья своими огромными, темными и бездонными, как среднеазиатская ночь, глазами.
– Жанночка, – с восторгом крикнул Богдан, повернувшись в сторону гостиной, – иди скорей! Это Фира приехала!
Он обнял ее, зарылся лицом в черные, как смоль, немного встрепанные волосы, пахнущие дождем и дорогой. И женой.
– Как кстати, Фира, – забормотал Богдан, гладя влажную, жесткую спину дорожного халата. – Как кстати… А мы тут с Багом на этой седмице опять Родину спасли… Теперь вот свободный вечерок выдался, Жанночка «Гаолицинского» купила… Проходи скорей!
Старшая жена вынула правую руку из-за спины и с отчетливым мускульным напряжением протянула навстречу мужу. Богдан, отстранившись, пригляделся: Фирузе держала тяжеленную плеть.
– Господи… – пробормотал Богдан в третий раз. У него даже ноги обмякли; он ничего уже не понимал.
– Я плохая мать, – негромко сказала Фирузе. – Я бросила малышку в доме деда на целую ночь. И я плохая жена, потому что прилетела, не спросясь тебя. Но я так соскучилась, Богдан! – со страстным придыханием выговорила она. – Так измучилась! Каждую ночь вижу тебя во сне, каждую… Я просто не могла больше терпеть. Прости. Можешь меня отхлестать, но… возьми меня сегодня на ложе. Завтра в семь двадцать у меня обратный воздухолет .
Богдан отступил на шаг – и лишь тогда увидел, что Жанна тоже вышла в прихожую и стоит, прислонившись к косяку двери, и смотрит на него. Не на Фирузе. На него.
И он увидел ее глаза.
Мгновением позже жены уже целовались, ровно любящие сестрички. Но Богдан чувствовал, что Жанне не по себе. И он, начиная ощущать смутную тревогу, уже догадывался, почему.
Но не догадывался, насколько.

Или вот: хорошо подмечено Ефремовым:
Вы умеете обольщать. Я сам испытал это. Помните легенду о Цирцее, волшебнице, превращавшей людей в свиней? Иногда мне кажется, что вы Цирцея…
— Цирцея — великолепный миф незапамятных времен, возникший еще от матриархальных божеств о сексуальной магии богини в зависимости от уровня эротического устремления: или вниз — к свинству, или вверх — к богине. Он почти всегда истолковывался неправильно. Красота и желание женщин вызывают свинство лишь в психике тех, кто не поднялся в своих сексуальных чувствах выше животного. Женщины в прежние времена лишь очень редко понимали пути борьбы с сексуальной дикостью мужчины, и те, кто это знал, считались Цирцеями. Встреча с Цирцеей была пробным камнем для всякого мужчины, чтобы узнать, человек ли он в Эросе. Сексуальная магия действует лишь на низкий уровень восприятия Красоты и Эроса. Хотите попробовать? — предложила Родис и, неописуемо преобразившись, устремила на владыку взгляд широко открытых повелительных глаз, надменно изогнув свой царственно прямой стан.
Темная сила скрутила волю Чойо Чагаса, какая-то могучая пружина стала развиваться в нем, стесняя дыхание, стискивая челюсти и сводя мышцы неистовым желанием.
— Нет! — с ожесточением крикнул он.

Ещё из "Часа Быка". Очень перекликается с ахматовским: "за то, что Бог не спас". Эта тяга к спасению своими силами так естественна и даже показательна для человека, мать которого просто "забыла" 11-летнего сына у родственников посреди революции, найдя себе другого мужа.
И никто и ничто не могло помочь, нельзя было покинуть тот замкнутый круг инфернальности, болото, степь или лес, в котором животное появилось на свет в слепом инстинкте размножения и сохранения вида… А человек, с его сильными чувствами, памятью, умением понимать будущее, вскоре осознал, что, как и все земные твари, он приговорен от рождения к смерти. Вопрос лишь в сроке исполнения и том количестве страдания, какое выпадет на долю именно этого индивида. И чем выше, чище, благороднее человек, тем большая мера страдания будет ему отпущена «щедрой» природой и общественным бытием — до тех пор, пока мудрость людей, объединившихся в титанических усилиях, не оборвет этой игры слепых стихийных сил, продолжающейся уже миллиарды лет в гигантском общем инферно планеты…

@темы: Книги

---

В последние минуты дня поздравляю всех с Рождеством Христовым. Сегодня с утра как встал, так и пришёл праздник. То не мог выйти из дому в гости, потому что непрерывно звонил телефон, и меня поздравляли даже те, с кем я не общался сто лет. Потом не мог добраться домой, потому что меня удерживали и кормили у друзей :-)
Господи, в Твой день рождения такой праздник и радость для всех!

@темы: "Хорошо!" (с) Маяковский

---

Увидел новость, что Меркель сломала бедро, катаясь на лыжах. Можно написать много всякого разного, какой это идиотизм – кататься на лыжах, и что я ещё в пятом классе понял несовместимость подобного времяпрепровождения с понятием "здоровье" и "хорошее настроение", но ничего писать не буду, а только надеюсь увидеть моего коллегу, который поехал с семьёй за той же придурью, послезавтра целым и невредимым на рабочем месте.

"Я всегда говорила, что свежий воздух вреден для здоровья" (с) И обязательно голосом Рины Зелёной

@темы: "Летели два крокодила..."

---

Услышал хорошую фразу: "Пораженчество в экономической войне не имеет экономического смысла".

@темы: Любимые цитаты

---

Благодаря наводке  Тайсин увидел на "Правмире" интересную статью "Иоанн против Льва".
Помимо текста, во-первых, замечательный коллаж:



Во-вторых, главка "Два учителя". В-третьих, "гражданская война начинается не на полях сражений, а в головах людей". Там много таких интересных точек...
www.pravmir.ru/istoriya-vrazhdy-svyatogo-i-pisa...
Палпатин не просто верил, он знал. "Но он не получил наследства". Потому что, как я неоднократно об этом писал и говорил, его некому было спасти.

@темы: "Знаки", Книги, Star Wars

---

"...для жизни всего-то и существуют лишь две универсальные метафоры – путешествие и театр".
Театр, театр!
Путешествие как движение и театр как превращение/преображение.

@темы: Любимые цитаты

---

Снег хотел выпасть, но передумал. Первый рабочий день в году: тишина, красота, лепота... :-)
Сегодня утром ещё бурчал, что надо идти на работу, а если бы не пошёл, не увидел бы красоту неба, по цвету в точности как художественно расплывшаяся слабая тушь.

@темы: "Хорошо!" (с) Маяковский

---

Из приятного за праздник: "Жогж! Я чегтовски пгоголодался! Вели подать мне гюмку кюгасо-о и а-ня-няс!" (с)

@темы: Любимые цитаты, "Хорошо!" (с) Маяковский

---

"Как не надо писать фанфики"

www.youtube.com/watch?v=cu6eB50Bhx4&feature=pla...

@темы: Книги

---

С Новым годом, дорогие друзья! Желаю, чтобы будущий год был мирным, светлым и плодотворным для всего хорошего.

@темы: "Хорошо!" (с) Маяковский

---

Чуковский форева. Я уже писал о том, что фраза "загляни-ка ты в ушат – тараканы там кишат" вызвала сатори в понимании симбиоза мидихлориан и джедаев.
Вот ещё одно полное совпадение:

– Я кровожадный?
– Кровожадный!
– Я беспощадный?
– Беспощадный!
– Я злой разбойник? М-м... Ну, конечно, – злой.

Пойду смотреть обязательно. Нечто настолько мальчиковое и питерпэновское, что напоминает те два вагончика железной дороги и прочие рельсы-рельсы/шпалы-шпалы, счастливым обладателем которых я стал в шесть лет :-)
Лем со своим "отрицательным протезиком в мозг" как в воду глядел...

Тестостерон на прогулке вполне себе хорош, особенно когда по полю бежит (м-м... трава?). Жаль, девочка страшненькая. Ну, может, не страшненькая, но не в моём вкусе.

@темы: Кино

---

Из интернетов: "Ну почему же так необходимо хвастаться, тем, что у тебя лучше машина, красивее жена, умнее дети, что на руке копии часов audemars piguet, а не какая то дешевка с базара?"
Пацталом!
Этих журнализдов нужно больно сечь розгами.

@темы: "Летели два крокодила..."

---

"На фоне богатого мирового опыта по возвращению к первобытному состоянию военная диктатура есть несомненный шаг вперёд (с). Совершенно верно. Это шаг вперёд, в точности по схеме Стогова: "темные века" – "рождение традиции" – "средневековье" – "раздробленность" – "классицизм" – "империя" – "темные века" – ...
Как там говорил проф. Преображенский: "Городовой!"

@темы: На полях, "Бориску? Бориску на царство?!" (с)

---

Соберу-ка подборку своих стихов по "ЗВ" и буду пополнять

Битва Огня с Огнём
Стихи о Далёкой-Далёкой галактике




Иероглифы оссу

Силой собранные знаки
Заключают тьму историй,
Как худы бывают драки
и добры миры покоя.

Силой собранные знаки
Источают свет надежды,
Что предел положен мраку,
А любви поток – безбрежный.

В них теснины и просторы,
И движения полёта,
И тепло и свет, в которых
Вся джедайская работа.


Иероглиф «джедай»

Ясный день и мирный сон –
Ты как будто не у дел.
А порвалась связь времен –
Это ты не доглядел.


Иероглиф «Свобода»

Сказала Сила мне,
Сияя звёздной мантией:
Как брода в огне,
Так в жизни нет гарантий.


Размышления джедая над иероглифом «Ситх»

Есть мнимая величина,
Ей тесно в мире целом:
Всё ищет, как достать до дна,
И выйти за пределы.

Но нет ни дна ей, ни покрышки,
Ведь создан мир с большим излишком
Любовь – избыток полноты
Эх, брат, как пуст и мелок ты…


Шесть черт иероглифа «Свет»

Нет, Сила не пуста,
Она прекрасна Светом
Сияющим, неопаляющим,
Благословляющим и прославляющим
Сердца, хранящие заветы,
И вопрошающие Истину уста


Три черты иероглифа «Сила»

Равносилен путь идущему,
А даяние – дающему,
А деяние – воздаянию


Шесть черт иероглифа «Меч»

Начало воли.
Продолженье руки.
Конец пути.
Гордость школы.
К совершенству шаги.
Далеко идти.


Четыре черты иероглифа «Ограничение»

Счесть за честь,
Что звёзд не счесть
Чтить завет,
Что входа нет


Четыре черты иероглифа «Бесконечность»

Выход есть – и вход положен
Входа нет – и выход тот же
Вход как вдох – и выход там же
Важно всё – и нет неважных


Четыре черты иероглифа «Смерть»

Остриё и жало.
Вызывает боль.
Он ушёл – и стала
Несолёной соль...


Иероглиф «Избранный»

В небеса зовут дороги,
Подставляй звезде ладонь!
Но мучительны ожоги,
Если взялся за огонь.


Джедайская считалка
Вымок ситх до красной нитки,
Чих напал на злого ситха,
И зевота, и икота –
Это было с чем-то что-то!
А потом и нервный тик,
Вышел вон побитый ситх!


Школа «синей нитки»

Старший ученик в доме – в мире мир,
младший ученик в поле – в мире справедливость.
Кейджа Сайнис

I.

И незаслуженный, и щедрый
Я получил от Жизни дар.
Я – жар её мечты, посредник,
Наследник всех ключей и чар.

Она велит: используй Силу!
Летай! Дерзай! Твори! Гори!
Сияй, как ясное светило –
И не смотри в календари!

II.

Шепнул учитель мне: малыш,
Скажи: «Лечу!» – и полетишь,
Скажи: «Хочу!» – и мир изменишь,
Проснись – и пой! Не бойся тени,
Живи с мечтой, во сне играй,
А наяву не предавай
Себя – и высший дар небес,
Свой будний долг и мир чудес.
Тобой горят и гаснут звёзды,
Жив микромир и макрокосмос.
И миг, и вечность – всё одно,
Коль сам распахнут, как окно.
Поверь в себя, доверься мне,
Стань дверью в каменной стене,
Где рдеет надпись «нет надежды».
Надежда есть. Так было прежде,
Так есть сейчас. И есть, и будет,
Как есть любовь, земля и люди.
Что пот сейчас – то завтра хлеб.
И солнца диск, и лунный серп
Тебе пример дают, как надо
Служить другим – и быть наградой.
Какой? Об этом скажешь сам
Мне – и своим ученикам.

III.

Сила есть и счастье есть –
Для чего мне эта честь?
Сила есть, а счастья нет –
От чего мне этот бред?
Отчего да почему
Брат родной ушел во Тьму?
Почему да отчего
Силы нет вернуть его?
В ясном небе грянул гром:
Он неправ – я ни при чём!
От зари во тьме веков
Злейших не было врагов.
До конца я враг ему –
«Сторож брату своему»…


Школа «красной нитки»

Я использую двуклинковый меч,
потому что милость Силы – это палка о двух концах.
Экзар Кан

I.

Кому дано неполной мерой,
С того и спрос не так велик.
К нему не ластятся химеры,
Но и не рвут за воротник.

А если много сил отвесил
Тебе Создатель, как пощёчину,
Тогда идти придётся лесом
По буреломам напророченным.

II.

«Погоняем наших блошек», –
Мне учитель говорит,
Тех микробов-многоножек,
Что живут в моей крови.

Может, это я напрасно
Упрекаю их за то,
Что в один из дней прекрасных
Стал для них любимый дом.

Держат всё во мне в порядке,
Говорят, с чего начать –
Потому для них зарядка
И умение меча.

Им, наверно, очень важно,
Чтоб я прыгал и летал,
Вырос сильным и отважным,
Закалённым, как металл.

Может быть, я буду счастлив,
С ними дружбу заведя,
Но пока над ними властен
Мой учитель, а не я.

И поэтому в покое
Не бываю никогда.
Лишь достойным из достойных
Улыбнется Пустота.

III.

Убить легко. А жить? Не знаю.
Спросите лучше у джедая.
Он говорит, что мир не тесен,
Что небо – синее всегда,
Что добр огонь, что камень весел,
И держит радугу вода
Он говорит, любое дело
Любимцу Силы по плечу.
Что горизонты любят смелых,
Он говорит. А я молчу.


Корускант

Корускант. Ночь. Терминатор. День.
Планета-город, город-столица.
День или ночь, свет или тень –
Толпы, потоки, спины, лица.

Квадратные метры. Ночь. Теснота.
Огни небоскребов. Уровни. Крыши.
Стрелки с подсветкой: по хорде – туда,
Туннели – сюда, эстакады – выше.

Столицы закон – кто смел, тот и съел,
Закон для всех, ты богат или беден.
Счастье тому, кто здесь преуспел,
Горе – кто этим городом съеден.

Небоскребы. Уровни. Транспорта море.
Нет на планете других морей.
Гул аппаратов – как шум прибоя.
Толпы. И лица. Глаза людей.

То, что прекрасно одним глазам –
Отвести заставит глаза другие,
А если глаза поднять к небесам –
Машины, попроще и дорогие.

День. Потоки и толпы опять,
И каждый занят, и каждый спешит.
Здесь нужно родиться, чтобы понять –
И на этой планете может быть жизнь.

Слава столицы и цены столицы.
Центр галактики, сердце карт.
Мусорный ветер сенатских петиций.
Ночь. Терминатор. День. Корускант.


Коррибан

Коррибан – планета-остов
Посреди трухи эпох
Прах её не так-то просто
Отрясти с души и ног

Там ночами в сумрак мерзлый
В окантовке острых льдин
Выходить не хочет воздух
Из убежища груди

А при свете – тусклом свете
Солнца красного его
Из-за козней злого ветра
Невозможно сделать вдох

Там безжизненные горы
Не живей сухих долин
И разломы, и зазоры,
И проклятие руин

Цепко держит мёртвый камень
В свете призрачном луны
Источённые ветрами
Знаки Тёмной стороны

Сквозь столетия забвенья
Сквозь гудящие ветра
По искрошенным ступеням
Бесконечного вчера

По колено в лунном свете
Тьма невидимых бредёт
Оттого-то на планету
Не торопится восход

Оттого-то на планету
Не заманишь никого
Только красные кометы
Не боятся ничего


Маленький парк

В квартале «Синие квадраты»
Есть парк «Два дерева – три монстра»
Среди бетона – зеленый остров,
За вход умеренная плата.

Когда рюкзак уже уложен,
Иду сюда за доброй приметой.
Деревья и травы родной планеты
Мне говорят: «Ты вернешься. Ты сможешь».


***
Жизнь учителя – в мудрости учеников
Назначение воина – подвиг
Испытание духа и тела – любовь,
А награда смертному – отдых

О, Сила! Я все пережил и узнал,
И не пыль на ветру мой путь
Я не поле прошел – грозовой перевал,
О судьбе не печалясь ничуть

Мир, который останется после меня,
Будет ярок, кипуч и светел
А покой с тишиной завещаю я
Моим нерожденным детям


Учитель не ответит

Моё имя – стёршийся иероглиф.
«Пикник»

Под лежачим камнем я недаром плакал –
Получил я имя из заветных знаков,
Пламенное имя из воды и ила
Имя – это гордость, а гордость – это сила.

Он меня направил мантрою железной,
Он меня расплавил и спаял небрежно
Капля камень точит, пусть в воде лишь вилы
Капля – это слабость, а слабость – это сила.

Я узнал, как двигать горы-водопады,
Выше неба прыгать, плавить камни взглядом
Надо – буду подлым, надо – буду милым
Милость – это подлость, а подлость – это сила.

Стану самым чутким, хитрым и упрямым,
Стану самым-самым на обломках Храма
Завещал учитель, не доживший малость:
Сила – это сила, а слабость – это слабость.

Что же так мне тяжко? Что же так уныло?
Счастье – это слабость… В чем же сила Силы?


Проклятье

Не мидихлорианы становятся воином,
а личность.
Из наставлений Кейджи Сайниса

От самой Великой Силы
Получил я дар даров,
Ведь в моих счастливых жилах
Микрокосм обрёл свой кров

Не страшны болезни, раны
Ни мороз, ни зной любой –
Это мидихлорианы
Берегли меня собой

И в работе ратной тяжкой
Пот кровавый нипочём –
Дружно мелкие букашки
Подставляли мне плечо

В день затменья рдяно-пьяный
В погибающей стране
Только мидихлорианы
Сохранили верность мне

Им неведомы сомненья,
Но погнулась неба ось –
Муку, горшую рожденья,
С ними пережить пришлось

И когда в багрово-гнойном
Свете огненной зари
Запредельной болью знойной
Закипали пузыри,
А они, за жизнь сражаясь,
Не давали смерти мне,
Гибли за свою державу,
Как солдаты на войне,

Вот тогда, вопя и корчась,
Страшным пламенем объят,
Сила, я твоих пророчеств
Проклял сладкий виноград!

В пене ржавой, как обмылок,
Не мертвец и не живой,
Захрипел я: «Сила, Сила,
Что ты сделала со мной?!

От даров проклятых жизни
Отрекаюсь! Я не твой!
Присягну другой отчизне –
Смерть, возьми меня с собой!»


Упавший с неба

I.

Мне теперь всё фиолетово
Мне теперь всё одинаково
Свету я вернул билет его
И разбил скрижаль со «знаками»

Неподсудны победители
Им не больно, с них не спросится
С фиолетовым учителем
Я стою на чёрном мостике

II.

А старый мир погиб так просто,
Как будто не было начала,
Как будто не светили звёзды
И солнце в путь не провожало.

А новый мир – в броне смирительной,
С дырой в груди чернее ночи…
Но странно так и удивительно,
Что с прошлым миром я покончил.

III.

Я, огнём побритый наголо,
Не живее голограммы
В небесах моих нет ангелов
На земле моей нет храма


В пустыне

Посвящаю Old-D

Когда навалится тоска,
Что даже камни бы заплакали,
Я вспоминаю облака
И стены с письменами-«знаками».

Библиотека. Тихий зал.
И я, осиротевший атом,
Следил, полуприкрыв глаза,
За догорающим закатом.

Восток уже во тьме; на севере
Туман сиреневый и сизый.
Но «знаков» вязь на темном дереве
Вдруг загорелась у карниза:

«Пророчество гласит: придет
Ночь лютая, сильнее прочих.
Но знай, двойной живет восход
И в самом сердце этой ночи.

Тогда пророчество свершится
Воспрянет с Избранным восток
Великим утром загорится
В пустыне Огненный Цветок

Живой водою Свет прольётся
Там, где как будто жизни нет,
Достанет он со дна колодца
Тьмой запечатанный рассвет.

Его сама Живая Сила,
Оберегала и растила
Да будет рост, а не возврат!
Запомни это, старший брат».

И мягкое касанье света
Закатного луча. Как будто
Он в ожидании ответа
Замедлил смертную минуту.


Тишина и пустота

От летящей птицы оставшийся голос.
Книга Перемен

Днём в окошке – оба солнца,
Хлещет ультрафиолет.
Ночью на песок прольётся
Звёзд далёких тусклый свет.

И ни капли бедной влаги –
Только злато с серебром.
На пергаментной бумаге
Мне б стихи писать пером,

Но на деле прозы грубой
Постигаю торжество –
Не всегда ложится кубик
Так, как мы хотим того.

Я затворник, и бродяга,
И засушенный цветок.
Долго разводил бодягу,
Много бегал, мало смог.

Неулыбчивы итоги,
Неприветны голоса,
Жизни всей моя дорога –
Неудачи полоса.

В ожидании прохлады,
Подгорчённой пустотой,
Пел я гимны и баллады,
Чтоб не слушать ветра вой.

И катился до рассвета
Хриплый стон моих рулад:
«Эх, ты, ветер, вольный ветер,
Дух, не знающий преград...»


***
Обладающий Силой
Обладает собой
То, что было да сплыло,
Не тревожит его

Он живёт по законам
По касательной к нашим,
Нам на вкус незнакома
Его полная чаша

Кровь джедаев чужая
Дом — в небесных краях...
Вот и всё, что мы знаем
О своих сыновьях


Оби-Ван Кеноби на Татуине. Начало пути

И всегда помни:
реальность определяется
только твоим восприятием.
Квай-Гон Джинн

У меня была мечта –
Стать таким, как он
Он и пламень, и вода,
Он и камень, и звезда,
Он – джедай Квай-Гон.

Им, учителем моим,
Был я горд и жив.
Шел за ним в огонь и дым,
Но всегда был лишь вторым
Для его души

Старший, младший ученик
В сердце у него.
Им – любви его родник
И последний смертный крик
Мне же – ничего.

Мне – лишь ноша выше сил
И неравный бой
Нет, меня он не любил
Проклял – не благословил:
«Будь самим собой»

В чем была моя вина?
Не могу понять…
Как и прежде, не видна,
Та, вторая сторона.
Мне судьба – терять.

Не об этом я мечтал!
Чем мне жить теперь?
Дух упал, разбит кристалл,
Пеной выкипел металл
И закрыта дверь

Ни друзей, ни Храма нет,
Ни начальства спин,
Нет ни славы, ни побед
Впереди на много лет
Только Татуин.

Я один, совсем один,
Я совсем один!
До отчаянья глубин,
До морщин и до седин –
Только Татуин…


Диалог Оби-Вана и Квай-Гона

– Разрешите, мой учитель
Вам задать вопрос?
И на пальцах объясните
Вот какой курьез:

Что такое совершенство,
С чем его едят?
Это – райское блаженство
И квадратный взгляд?

Это – громко хлопнуть дверью,
И уйти в себя,
А снаружи пусть звереют
Дурь и беготня?

Не владею этой инфой,
Объясните мне,
Можно словом, можно цифрой,
Жажду стать умней!

Я над этой штукой с детства
Голову ломал,
Даже с этим совершенством
К Йоде приставал.

– Помогли его примочки?
– Нет – увы и ах –
Понимаю только точки
В разных падежах.

Что ж такое совершенство?
– Это невозможность.
– Это, что, – ходить по стенам
И не есть пирожных?

– Где-то так.
– А если честно?
– Ты ответил сам:
Тело – в дело и на место,
Душу – к небесам.

Совершенство – это птица и ее полет,
Так что человек бескрылый строит самолет.
– Совершенство – это птица? Птица из яиц?
Та, которая в консервах? Или из столиц?

– Совершенство – это небо и его простор,
Обративший снова в сердце пламенный мотор.
– Говорите, это небо? Не пойму никак…
Из рекламы с облаками или просто так?

– Это на руке любимой бисерный браслет,
Песни и мечты о счастье, если счастья нет.
– Но учитель, разве можно говорить про это?
И учусь я на джедая, а не на поэта!

– Ну, малыш, тогда не знаю,
Что за ерунда такая…
– Рай?
– Да погоди ты в рай…
Это… Оби-Ван – джедай.

– Мастер Джинн, теперь понятно!
Очевидно и приятно!
Что там небо и земля,
Совершенство – это я!


Будущее

Посвящаю Old-D
Осторожнее смотреть в будущее надо!
Йода

Это было чудесным весенним днём,
И спросил падаван беспокойный мой:
«Что страшнее – битва Огня с Огнём
Или битва Воды с Водой?»

И померк вдруг ласковый жёлтый свет,
И другой воссиял, то багров, то ал,
И чудовищный жар, и горячечный бред,
И красной смерти оскал.

Но едва я вздох перевёл с трудом,
Как вскипел и обрушился чёрный вал,
Затопляя дол и сметая дом
В дикой пляске молний-жал.

Но так светел был юный прекрасный лик,
Так отрадно вокруг зеленели поля,
Что сказал я с улыбкой: «Не трусь, ученик,
Всё равно победит Земля».


Дух Кеноби на Корусканте

С первого по третий день душа пребывает
в местах земной жизни почившего.
Канон

Я пришел с тобой проститься
Город Корускант
Бесконечная столица
Каменный гигант

Центр мира, ось вселенной
Мой родной гранит
Вижу, ты военнопленный
Видишь, я убит

В пламени не видел брода
Не хватило сил…
И не мне твою свободу
Вырвать из могил

Ты прости меня, родимый
Обними меня
Как я тосковал в пустыне
По твоим огням!

Верь: как прежде, вольным, славным
Снова быть тебе
Милый дом, родная гавань
Мирных кораблей

Ты воспрянешь, ты достойно
Встретишься с веками!
Только… не могу спокойно
Видеть стены Храма

Веет по камням щербатым
Ветер-суховей
Что же сделал тот, проклятый,
С Родиной моей…


Ритм песка

Вот так приходишь в дом родной –
А дома больше нет
Вот так шагаешь широко –
А исчезает след

Вот так привыкнешь, что силён –
А старость на пороге
Вот так уверен: приземлён –
А попадаешь в боги…


«Знаки»

Посвящаю Old-D

Одну из самых светлых книг,
Любви и мудрости родник,
Я в памяти храню.
Ее святую тишину,
Как руузанскую весну
Не одолеть огню.

Пусть плоть ее сгорела в прах,
И горек пепел на губах,
Но неба синь чиста.
Я видел «знаки» – пусть не все, –
И в совершенной их красе
Есть и моя черта.

Неважно где, неважно как
Ты кровью сердца вывел знак,
Что неразрывна нить, –
Или в бою с мечом в руке,
Или следами на песке
Сказал, что значит – быть.

Что значит – плыть и что – гореть,
Что значит жить и умереть,
Хлебнуть добра и зла.
Что пламя сердца – свет лица,
Что нет у вечности конца,
А «знакам» – нет числа.


Стойкость

Камень очищается дважды: замораживанием в воде
и прокаливанием на огне.
Тогда он становится бел-горюч и течёт живой водой

Когда вверху погасли звёзды,
Когда внизу пылала смерть,
Я знал, что далеко не просто
Такую боль перетерпеть

Но также знал, что надо. Надо.
Всему живому. Миру. Мне.
Чтоб стал росточек слабый – садом
В пьяняще-кипенной весне

Я думал: время – как вода,
Оно остудит и залечит,
Но как песок текут года,
И памяти пылают свечи.

Пускай пылают. Я огня
Раз отбоялся в прошлой жизни,
Когда сгорел дотла на тризне,
Хоть хоронили не меня.

Трещали угли. Тёк пожар.
Колодец был – двойная бездна.
Была Набу. Был Мустафар.
Мой мир у основанья треснул

До пня, как дерево, вобрав
Свирепость миллионов молний,
И рухнул в прах. Но я был прав:
Не он пророчество исполнит.

И вновь печёт проклятый полдень...
Колодец тот – он был сухой,
Он мёртвый был. А я наполню
Его водой. Живой водой.


Жёлтое

Жёлтое-жёлтое горе,
Жёлтое-жёлтое небо
И песок, словно жёлтое море,
И другого не будет хлеба

И другого не будет солнца,
И не будет других рассветов
И даже на дне колодца
Нет спасенья от жёлтого цвета

Что скажешь, столичный житель?
Ты ли цвета света достоин?
И под силу ль тебе обитель
В этом жёлтом небе построить?


Вспоминая учителя

знак гармонии в мире –
горы и воды
знак красоты –
цветы
а небо – знак свободы
а выше – остро
сияют звёзды
и пусто в эфире


Заветное желание

Даже у праведного отшельника
есть заветное желание.
Кэнко-Хоси, «Записки от скуки»

Как хотелось бы на минуточку
Кануть в сон,
Где пропали все тени жуткие,
Храм спасён

И машины разнообразные
В вышине
День Республики город празднует
По весне

И учитель смеется весело,
И закон
В состояние равновесия
Приведен

И ступени бегут заветные —
Лишь шагни,
И фанфары гремят победные,
И огни

Небоскрёбы тысячелетние,
Корабли
И бессмертные лица светлые –
Соль земли

Но лишь только сквозь ставни вклинится
Света клок
Тут же явится тьма-действительность
И песок


Татуинская рапсодия

У великого квадрата не бывает углов.
Джедайская мудрость

I.
Здесь Татуин, уныния приют
Здесь не живут – здесь силы экономят,
В тени таятся, лгут и горько пьют,
И все тоскуют – о погибшем доме

Кто правде глядя прямо в бельма злобные,
А кто стыдясь и от себя спасаясь.
Здесь Татуин; на это место лобное
Со всех весей отчаянье стекается,

Здесь хруст песка и совести засушенной,
Полуденные бесы и полночные,
И души падшие забытыми игрушками
Разбросаны в его большой песочнице.

II.

Оставь надежду, всяк сюда прибившийся,
Во тьме безвидной потерявший имя,
Здесь будущего нет, здесь только бывшие –
И морок ночи, и подённое полымя.

Здесь Тьма бездонная смеялась надо мной,
И грызла сердце, и с ума сводила.
И бредил смертью я, но в мир иной
Не убежал, не сдался – видит Сила...

Я – жил. Я здесь стоял, как вкопанный,
Как пограничный столб страны забытой,
И день и ночь. А злые звёзды шепотом
Мне называли имена убитых.

III.

Но в тёмный полдень, в страшный час без сил
Я застонал: да где же та награда,
Чтоб я всему поверил и простил,
Что это всё кому-то надо?!

Да есть ли что-то – не обман и шиш?!
Не тьма кромешная, не пепельная злоба?!
И вдруг услышал: «Ну, конечно, есть, малыш,
Мой славный сын, мой Оби-Ван Кеноби…»


Знаки рассвета

Если пребудешь стойким – будет счастье.
Получишь великую милость от матери твоего вождя.
Книга Перемен. Восход

Сколько бы ночь ни тянулась, она пройдёт
Вижу всё больше примет, что близок рассвет
Краски вернутся, и звуки, чёт и нечёт
Но с первым его лучом я уйду в Свет

Жизнь мне не полем легла, а пустыней. Её перейти
Смог. И скоро увижу иное небо без бед
Море песка позади. День впереди
И с первым лучом рассвета я войду в Свет


Понимание

Учись видеть очевидное.
Учись видеть неочевидное.
Квай-Гон Джинн

Сколько раз, бывало, слышал
Я учителя присловье,
И, конечно, выше крыши
Возмущался про себя

Погасив клинок зелёный,
Вытирая пот устало,
«Всем спасибо, все свободны»
Говорил он от души

Это мира предложенье
Тем, кто мира не достоин
Вызвало раздраженье
И непониманья вздох

Сколько раз я с пылом-жаром
Говорил: «Где справедливость?!»
А его улыбка тихо-
Мирно таяла в усах

Неужели тем спасибо,
Кто вложил в немые руки,
В стенобитное сознанье
И в истоптанные лбы

Жажду крови, пьянство мести
И распущенную зависть
И тупое разрушенье –
И типун им на язык!

Как же можно им, уродам,
Улыбаться, всё прощая?
Неужели те свободны
Все, по ком вопит тюрьма?

И за то, что вы, учитель,
Без меня остались в Силе,
От себя освободили
Моего пути стезю

От меня Великой Силе
Благодарности не будет
Ведь свобода по-другому
Обретается, ага!

Сколько лет я так сердился,
Потому что сердцу больно,
Сколько лет в Великой Силе
Собирался ураган

Сколько мне пришлось скитаться
По краям пустынь безводных,
Чтоб понять, какое счастье –
Всех на волю отпустить

Чтобы всё, что было в жизни,
Принимать, как чашку чая,
Выпить дальнюю чужбину,
Словно дымчатый отвар

И когда владыка ситхов
На меня свой меч поднимет,
«Всем спасибо. Все свободны»
В этот раз скажу и я

Я свободен, Эни! Слышишь,
Раб, своей гремящий цепью?
Что не будет больше рабства,
Я пришёл тебе сказать


Баллада о звёздных судьбах

– Учитель, не могу понять, мне почему-то грустно...
И хоть учили вы меня, что сон туманит чувства,
Но этот – он такой один, змеёй вползает в душу...
А в это время Палпатин,
А в это время Палпатин
Довольный кушал грушу

– Учитель, вам всегда не так, как я живу на свете!
Не надоело вам стонать, что вы за всё в ответе?
Я – Избранный, я Силы сын, сильней вас, так и знайте!
А в это время Палпатин,
А в это время Палпатин
Готовил речь в Сенате

– Ну, что, учитель, вам каюк, вот так проходит слава,
Вы мне не брат, вы мне не друг, и место ваше – в лаве!
Вы труп! Горелый комом блин! Сопротивляться глупо!
А в это время Палпатин,
А в это время Палпатин
Кусал в тревоге губы

– Мой генерал, надежда в вас! Молю вас – помогите!
– Малыш, настал твой звёздный час, вот меч-освободитель!
– Нет, Бен, я занят, уж прости… Ну, ладно, полетели...
А в это время Палпатин,
А в это время Палпатин
Ворочался в постели

– Сынок, я твой отец! Пойми, власть – высшая награда!
Смирись с судьбою наконец и встань со мною рядом!
Могуч мой чёрный господин, но верь мне, Сила с нами!
А в это время Палпатин,
А в это время Палпатин
Во тьме скрипел зубами

– Сынок, меня от Тьмы ты спас, ты – новая надежда!
Закрыт мой счёт, и в небеса сейчас шагну, как прежде,
Прими мой пост и до седин неси джедая вахту!
А в это время Палпатин
А в это время Палпатин
С проклятьем падал в шахту


Сон Императора

В полной пустоте
Круги по воде
Б.Г.

Ночь тёмная хранит мой тайный знак
И знает, что мечты мои беззвёздны,
Что горизонта нет, и плотен воздух,
И не горит огонь, и полон мрак

Нет времени и нет пространства там,
Где я с усмешкой разминаю руки,
Где твердь хрупка, текут цвета и звуки
И нету пары никаким чертам

И Тьма сама трепещет предо мной,
И Сила шепчет: ты один Владыка,
И в этом поле воин я безликий
Меняю маски из материи немой

И Смерть ко мне приходит на поклон,
Но жизни ключ я потерял во мраке...
И шепчется придворная клоака,
Что шарю пальцами я в темноте сквозь сон


С осколком в глазу

Стоит солнцу зайти – вот и я
Стану вмиг фиолетово-черным
Пикник

Зеленый был полон тоскою болотной,
А желтый – фальшивой блестел позолотой,
Испачкан оранжевый пятнами ржавчины,
А серый – в бетон замурованный заживо,

А цвет голубой – это чести кончина,
И синий всегда отдает мертвечиной,
А белый – как руки учителя властный,
Как ярость и злость его – красный опасный.

И только один фиолетово-чёрный
Как тайна прекрасный, как Сила просторный!
В нём мир и порядок. Кипит волшебство
В осколках немыслимых граней его!


Палпатин и Пустота

Есть «знаки», тайны полный путь,
И тьма вопросов, и ответов жуть
И я иду по этому пути,
Как завещал учитель мне идти,
Играя судьбами и звёздами звеня
А может быть, и не было меня?

Есть гордая держава – и народ,
Что под моим надзором в ней живет
Откован мира прочный щит и меч,
Чтоб этот вечный мир от смут беречь,
Сталь закаляется и крепнет мощь огня
А может быть, и не было меня?

Есть ученик, которого я спас
Из пламени и от судьбы гримас
Нас связывает тьма прошедших лет,
Яд поражений и вино побед
Он без меня не проживет ни дня
А может быть, и не было меня?


День рождения Палпатина

Глупый гунган робко прячет
Тело жирное в утёсах,
Круглый зад шаак отклячил
На лужайке медоносной

Просыпается планета
По утрам в цветах и росах.
Вечер тихо зажигает
Над Набу большие звёзды

Над трехлунной темной ночью
Слабый крик уходит в космос
Для наследства ждали дочку,
А родился мальчик Кося

День рожденья – грустный праздник,
Если вечер безобразный,
Ночь рожденья – злое чудо,
Если родом ниоткуда.


Учитель не ответит

Моё имя – стёршийся иероглиф.
«Пикник»

Под лежачим камнем я недаром плакал –
Получил я имя из заветных знаков,
Пламенное имя из воды и ила
Имя – это гордость, а гордость – это сила.

Он меня направил мантрою железной,
Он меня расплавил и спаял небрежно
Капля камень точит, пусть в воде лишь вилы
Капля – это слабость, а слабость – это сила.

Я узнал, как двигать горы-водопады,
Выше неба прыгать, плавить камни взглядом
Надо – буду подлым, надо – буду милым
Милость – это подлость, а подлость – это сила.

Стану самым чутким, хитрым и упрямым,
Стану самым-самым на обломках Храма
Завещал учитель, не доживший малость:
Сила – это сила, а слабость – это слабость.

Что же так мне тяжко? Что же так уныло?
Счастье – это слабость… В чем же сила Силы?


Дарт Сидиус

Падающего толкни
Ф. Ницше

Моя мечта надменна и проста:
Жить силой воли — не неволей Силы.
Толкать – чтоб падал, бить, когда прогнило,
И ощущать, как пустота чиста.

А в старости бег времени презреть,
Обогащаясь даром новой плоти –
Как дикая комета, что в полете
В миры иные сыплет жизнь и смерть.

Во тьме интриг и в оргии победной
Я не боюсь ни тишины, ни звуков медных,
Ни ярых битв, ни яда, ни огня,

Вот только память... Память неотступна.
Пока я жив – она язвит меня:
«Дарт Плегас взял ученика». Как глупо...


Мидихлориановый мальчик

Милый мальчик, ты так светел, ты так полон силой Силы,
И так мило беспокоен, и живешь в раю игры
Ты не знаешь, что такое бездна ситховой могилы,
И с каким предсмертным воем гибнут целые миры

Тот, кого однажды взяли в плен невидимые знаки
И сплели незримо цепи неснимаемых оков,
Может жаловаться, плакать или онеметь от страха,
Но не снимет заклинанья рдяно тлеющих клинков

Духи Тьмы протянут руки к сокровенному наследству –
И задвигаются лапки в заколдованной крови
Ты узнаешь, как сгорает покалеченное детство,
И какой бывает пытка зря растраченной судьбы

Милый мальчик, ты так звонок, ты так любишь эти сказки,
Так привольно носит ветер твой хрустальный голосок
Для тебя уже готова отвратительная маска
И в глубинах мрачной тайны ждут наживка и крючок

Ты умолкнешь, ты привыкнешь к испареньям низких истин
И оплавишься, как камень, и развеешься, как дым,
И растаешь, словно иней, и восстанешь в мнимой жизни,
Но не сможешь даже в Силе стать ни сильным, ни живым

Что с тобой случится в мире, запечатано проклятьем
В треске ситских голокронов и в гудении меча.
Ты к судьбе прикован мертво, и не слышат в Силе братья,
Как узка твоя дорога к страшной жизни палача


Поучения мастера Винду о работе с телом

За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?
О. Мандельштам

Дано мне тело – что мне делать с ним?
Затачивать к работам полевым.

За радость девять жизней пережить
Кровавым потом мир благодарить.

На перекрёстке тьмы и тьмы дорог
Раскрыться, словно пламенный цветок.

Где мир дрожит, как хрупкое стекло, –
Отдать ему руки моей тепло,

Чтоб он окреп гранитом светлых гор,
По духу и по плоти мне сестёр.

Ложатся тени на бессмертный путь –
Но им моих шагов не зачеркнуть.


***

Небеса голубые и чёрные,
Населённые и пустынные
Вы темны, как колодцы бездонные,
Но забиты в вас гвозди неугасимые

Вы светлы, как мечта безоглядная,
Но летают по вам и не ангелы.
Вы – то место, откуда падают,
И то время, куда многие канули

Путь далёк и близок в небесный храм,
Дорогою ценой оплаченный,
Но о нём ничего не известно вам,
Хоть дождём и метеорами плачете


Обратная сторона ветра

Есть у всего на свете этом
Обратная сторона
Пророкам и поэтам с приветом
Она хорошо видна

Обратная сторона медали –
Это ведь тоже медаль
Обратная сторона печали
Наложит печать на печаль

Обратная сторона дождика –
Это буйство игра стихий
А обратная сторона художника –
Сине-зелёный змий

Обратная сторона букета –
Это все краски лета
А обратная сторона ветра –
Это... это...

Обратная сторона атмосферы –
Это метеорологи,
А обратная сторона суеверий –
Царя небесного олухи

Обратная сторона депрессии –
Это радость предателя,
А обратная сторона сессии –
Взятки преподавателям

Обратная сторона приметы –
Это в шкафу скелеты,
А обратная сторона ветра –
Это... это...

Обратная сторона огня –
Это всемирный потоп
А обратная сторона ремня –
Это желчный мизантроп

Обратная сторона неба синего –
Это глубокий космос
А обратная сторона любимого –
Это горькие слёзы

Обратная сторона рассвета –
Это спящие поля
А обратная сторона ветра –
Это... это... это...
Земля

@темы: "Завершённое строительство", Star Wars, Фанфики

---

"И всегда двое их – учитель и ученик".

@темы: "Знаки", Star Wars

---

Калашников М.Т. стрельбу закончил. Оценка "отлично".

@темы: На полях

---

"Красота вернулась!" Идя на работу, с грустью думал о том, что теперь нет смысла заходить в кафетерий на третьем этаже, потому что уволилась работница, которая мне очень нравилась. А сегодня еду в лифте – и вижу, что она снова за своей стойкой. И сразу хорошее настроение!

АПД
И её мама, для ухода за которой она увольнялась, поправилась после инсульта.

@темы: "Хорошо!" (с) Маяковский

---

Хорошая ссылка:
ru-jp.org/dolin.htm

@темы: Япония

---

Есть три уровня авторитета: 1) основанный на насилии и власти, 2) репутации и престиже, 3) на знании и мудрости.
Энакин отвергает Джаббу Хатта, мастера Винду и учителя Йоду, стало быть, с неминуемостью совершает повторный круг. На первом уровне оказывается Палпатин, на втором он сам, на третьем Люк. Так что наконец герой находит своё место в иерархии – уже в небесной канцелярии.

@темы: Star Wars